Радость поутру. Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник) - стр. 29
Немного приободрившись и уговаривая себя, что это не более чем минутная размолвка влюбленных и в кратчайшее время все уладится, я дал газу и через несколько минут уже встал на якорь на задах «Укромного уголка».
Глава 9
«Укромный уголок» оказался совсем неплохим домишком, расположенным в живописном месте. Немного в старомодном вкусе, а так не к чему придраться. Тростниковая кровля, окна в частый ромбик, на лужайке под окном – альпийская горка. Словом, все говорило о том (и не обманывало, как я узнал впоследствии), что прежде здесь обитала пожилая женщина из хорошей семьи, имевшая несколько кошек.
Я вошел, поставил маленький чемоданчик в прихожей и стоял, озираясь и принюхиваясь к запахам плесени, обязательно поселяющейся в старинных жилищах, и постепенно осознал, что здесь, в этом жилище, кроме запахов, имеется кое-что еще. То есть, говоря попросту, мне начало казаться, что мой домик заселен не только плесенью, но и привидениями.
Натолкнули меня на такую мысль странные звуки, раздававшиеся где-то поблизости, то что-то брякнет, то грохнет, и напрашивалось предположение, что здесь не без полтергейста или еще какой-нибудь чертовщины.
Звуки, похоже, доносились из-за закрытой двери в конце коридорчика, и я поспешил им навстречу, желая выяснить, в чем дело, ибо я не намерен был, черт подери, допускать, чтобы здесь разгуливали всякие полтергейсты, как будто у себя дома. Сделал два шага – и растянулся, споткнувшись о ведро, которое кто-то оставил на дороге. Только я поднялся, потирая пострадавшее место, как вдруг дверь распахнулась и вышел небольшой мальчик с мордочкой хорька. На нем была форма бойскаута, и я без труда, несмотря на жирный слой грязи, покрывающий его остренькие черты, признал в нем младшего брата Флоренс – Эдвина, в которого Боко имел обыкновение швыряться фарфоровыми безделушками.
– А, Берти, привет, – произнес он с улыбкой поперек всей своей мерзкой физиономии.
– Привет, юный нахал, – вежливо ответил я. – Что ты тут делаешь?
– Прибираюсь в доме.
Я сразу перешел к самому важному делу:
– Это ты оставил на полу ведро?
– Где?
– Посередине прихожей.
– Точно! Я теперь вспомнил. Я поставил его там, чтобы не загораживать проход.
– Ясно. Ну так вот, тебе, наверное, будет интересно узнать, что я чуть не сломал об него ногу.
Он весь встрепенулся, в глазах загорелся фанатичный огонь, как будто перед мальчишкой вдруг возникло блюдце с мороженым.
– Слушай! Правда чуть не сломал? Вот это удача! Я окажу тебе первую медицинскую помощь.
– Как бы не так. Ничего ты мне не окажешь.
– Но если ты сломал ногу…
– Я не сломал ногу.
– Сам сказал, что сломал.
– Просто выражение такое.
– Ладно. Зато у тебя, может быть, растяжение связок.
– У меня нет растяжения связок.
– Я умею оказывать первую помощь при ссадинах.
– И ссадин у меня нет. Не подходи! – заорал я, готовый защищаться до последнего.
Мы оба помолчали. У юного Эдвина был растерянный вид. Мой решительный отпор его явно озадачил.
– Можно, я наложу тебе повязку?
– Только попробуй, получишь по уху.
– Но может начаться гангрена.
– У меня нет оснований этого опасаться.
– Дурацкий же вид у тебя будет с гангреной.
– Нет, не будет у меня дурацкого вида. У меня будет прекрасный вид.
– Я знаю одного типа, который сломал ногу, она у него почернела, и пришлось ее отрезать до колена.