Радость победы - стр. 10
В первый раз Джадду пришло в голову, что тело женщины – это не просто чудесный инструмент для получения удовольствия. В нем заключается личность. В первый раз он подумал, каково приходится самой женщине, что для нее означает ее тело.
Осознание этого далось Джадду нелегко. Настолько, что ему было бы стыдно сейчас посмотреть самому себе в глаза.
– Мне должны сделать операцию и удалить опухоль, – тихо продолжила Стиви. – Несколько месяцев уйдет на то, чтобы оправиться после хирургического вмешательства и прийти в себя. Это в том случае, если опухоль доброкачественная.
– А что, может такое быть, что она не доброкачественная?
– Может.
Снова повисла пауза. Долгая, тяжелая, ужасная пауза.
– Но шанс, что опухоль не злокачественная, довольно высок, – быстро проговорила Стиви. – И если это действительно так, то операцию можно на какое-то время отложить. В противном случае и матку, и яичники придется удалить.
Джадд вскочил и принялся мерить шагами комнату. Остановившись возле кровати, он сердито посмотрел на Стиви:
– Тогда почему, ради всего святого, вы лежите здесь и ничего не делаете? Почему вы еще не в больнице? Не на операционном столе?
– Но я не могу делать операцию сейчас! – воскликнула она. – До Уимблдона остался всего месяц.
– И что?
Стиви закусила губу. Что за тупоумие, в конце концов!
– Я должна участвовать, вот что.
– Уимблдон никуда не денется. В следующем году поучаствуете.
– Как вы любезно заметили чуть раньше, я не молодею. Сейчас я играю лучше, чем когда бы то ни было, но сколько мне еще осталось? – Она упрямо покачала головой. – Это мой год. Мое время. Я чувствую. Если я не выиграю Большой шлем теперь, другого шанса у меня не будет. Вне зависимости от того, что там обнаружат хирурги во время операции. Будь я на десять лет моложе, я бы смогла вернуться. Восстановительный период займет много месяцев. Может, еще дольше. И я уже никогда не буду в такой форме, как сейчас.
– А если опухоль злокачественная?
– Тогда все сложнее, конечно, – уклонилась от ответа Стиви.
– Что значит сложнее?
Она промолчала.
– Что значит сложнее? – настойчиво повторил Джадд.
– Если опухоль злокачественная, медлить с операцией нельзя ни в коем случае. Это подобно смерти.
Джадд с ужасом уставился на нее:
– Да вы с ума сошли, милая моя.
– Перед вами не стоит такой выбор. Не вам меня судить.
– Что говорит ваш врач?
– Он считает, что операцию нужно делать немедленно. Но пару недель подождать можно.
– Полностью с ним согласен.
– Вы не можете соглашаться с ним или не соглашаться. Это вас не касается.
– А менеджер ваш как считает?
– Он видит обе стороны проблемы. Говорит, что я сама должна решить, но если я собираюсь участвовать в Уимблдоне, то на раздумья у меня не больше двух недель.
– А у вас при этом боли.
– Боль не постоянная. Она то приходит, то уходит. Естественно, он желает мне лучшего.
– Он желает заработать денег.
– Нехорошо так говорить.
– А родители ваши что?
– Они умерли.
– Любовники?
– Вы знаете, как-то не с кем посоветоваться. – Стиви злобно взглянула на него. – Даже со «скандинавским башмачником», которому, кстати, скоро семьдесят и у него куча внуков.
– А этот гологрудый бразилец, который улыбается так, будто пасту зубную рекламирует?
– Ненавижу этого бабника. Тот, кто выдумал, что у нас будто бы роман, обучался, наверное, в той же школе для желтых журналистов, что и вы.