Радость навеки и ее рыночная цена - стр. 12
Но, может быть, иной политэконом прервет меня и скажет: «Если ваши произведения искусства будут слишком прочны и долговечны, то скоро их накопится чересчур много, и ваши художники останутся без работы. Лучше допустите известную долю полезной непрочности и благотворной разрушимости; пусть каждый век творит произведения искусства для себя; в противном случае мы скоро станем иметь столько хороших картин, что не будем знать, что с ними делать».
Но, дорогие слушатели, думающие так, не забывайте, что политическая экономия, как и всякий предмет, не может правильно исследовать, если мы захотим одновременно разрешать не один, а целых два вопроса. Как получить требуемое количество данных предметов – вот один вопрос, а насколько полезно обладать требуемым количеством данного предмета – составляет уже совсем другой вопрос. Рассматривайте их отдельно, и никогда не смешивайте вместе. Как обрабатывать поля, чтоб получать хороший урожай, – вот один вопрос; а желаете ли вы иметь хороший урожай или предпочитаете удерживать существующие цены – это другой вопрос. Как прививать деревья, чтоб получать наибольшее количество яблок, – один вопрос, не имеющий ничего общего с вопросом о том, не сгниет ли такая куча яблок в вашем подвале.
В данное время, так как мы рассматриваем исключительно вопрос о произрастании и о прививке, то, пожалуйста, не тревожьтесь заботами о том, что нам делать с яблоками. Насколько желательно иметь много или мало произведений искусств, будет рассмотрено нами впоследствии; теперь же строго ограничимся вопросом о том, как вдоволь получить произведение хорошего искусства, когда мы нуждаемся в них. Может быть, также хорошо, чтоб человек с умеренным доходом имел возможность обладать хорошей картиной, как и то, чтоб каждое произведение, не лишенное действительных достоинств, стоило пять или десять тысяч; но, во всяком случае, к области политико-экономических исследований принадлежит вопрос о том, как при желании иметь требуемое количество продуктов: зерна, вина, золота или картин.
Мы несколько выше сказали, что первая задача состоит в том, чтоб производить прочную работу, которая могла бы долго просуществовать. Но чтоб произведение долго просуществовало, требуется не только хороший материал, но и хорошее качество самого произведения. Нельзя назвать хорошим такое произведение искусства, которое быстро надоедает и скоро откладывается нами в сторону. Накопление таких произведений не доставляет наслаждения. Так что первый вопрос для хорошего политэконома искусства, по отношению к каждому произведению, заключается в том: потеряет ли оно с годами свою прелесть? Оно может быть очень забавно в настоящее время и иметь вид произведения таланта и даже гения. Но какое значение будет оно иметь через сто лет? Вы не всегда можете с уверенностью решить этот вопрос. Иногда произведения, которые вы считаете самыми лучшими, к великому вашему удивлению, оказываются недолговечными. Но бесспорно одно: произведения, создаваемые поспешно, погибают так же поспешно, и то, что обходится всего дешевле, в итоге оказывается самым дорогим.
К сожалению, я должен сказать, что тенденция настоящего века побуждает таланты заниматься разного рода гибнущими произведениями, как будто торжество искусства состоит в том, чтоб мысль мимолетно блеснула и исчезла, как ракета. Ежегодно масса труда и умственных усилий тратится на дешевые иллюстрации. Вы торжествуете и думаете, что иметь множество деревянных клише за грош представляет великую победу. Но ваши деревянные клише, ваши гроши и все тому подобное гибнет так же бесполезно для вас, как если б вы тратили ваши деньги на паутину; даже хуже того, паутина может только щекотать вам лицо и застилать вам свет, но она не в силах опутать вам ноги и заставить вас упасть; дурное же искусство может сделать и это, так как вы не можете любить хорошие эстампы или гравюры, пока любуетесь дурными. Если б нам пришлось в настоящее время просматривать гравюры Тициана или Дюрера, они не понравились бы нам или, по крайней мере, тем из нас, которые привыкли к дешевым современным гравюрам. Но и последние недолго нравятся и не могут долго нравиться нам, и когда нам надоедает одна дурная дешевая гравюра, мы отбрасываем ее в сторону и покупаем другую, такую же дурную, дешевую, и так продолжаем всю жизнь смотреть на дурные вещи.