Ради тебя - стр. 22

– Ей снова пора в больницу, – мрачно изрёк Артур, а я застыла у двери, вслушиваясь в каждое слово.

– Думаешь, тебя ждёт нечто иное? – отрезал Руслан Борисович. – Мы, Гравицкие, вечно выбираем не тех женщин, а потом мучаемся. Одумайся, пока не поздно.

– Нет, Ева не такая, – покачал головой Артур и запнулся, увидев меня, замершую на пороге.

Наталью Ивановну я нашла в туалете, она стояла у зеркала и плакала, аккуратно, стараясь не размазать макияж. Я замерла у распахнутой настежь двери. Решив, что мама Артура хочет побыть одна, я вернулась в гостиную. Наталья Ивановна вышла через несколько минут, преобразившись, словно не она только что рыдала навзрыд. Сев рядом, она взяла меня за руку.

– Слышала, ты решила бросить сцену? – спросила она.

– Я… Меня уволили, – уклончиво ответила я.

– Ага, меня тоже, – хмыкнула Наталья Ивановна. – Прихожу как-то на работу, а мне говорят: вы уволены. Какая распространённая ситуация, не правда ли?

По её взгляду мне показалось, что она хотела добавить что-то еще, но тут в гостиной появился Руслан Борисович.

– Нам пора домой, – жёстко сказал он.

Позже, когда родители сели в автомобиль, Артур, стоя на крыльце, сообщил мне:

– Извини мою маму за эту выходку. Она больна. Отец всю жизнь с ней мучается, но не бросает, потому что любит. И я тебя люблю. Точно так же.

Артур пришёл ко мне через час после того, как, проводив его родителей, я поднялась в комнату для гостей. Я долго стояла под душем, переваривая увиденное и услышанное. Сегодня передо мной чуточку приподнялась завеса тайны семьи Гравицких. В день нашего знакомства с Русланом Борисовичем и Натальей Ивановной я не заметила ничего подозрительного, а потом мы почти не пересекались. И вот сегодня…

Из головы не шли слова мамы Артура: «Прихожу как-то на работу, а мне говорят: вы уволены. Какая распространённая ситуация, не правда ли?» Жаль, мне не удалось расспросить её поподробнее, но ко мне уже приходило понимание: за этой простой фразой стояло слишком много душевной боли.

Я сушила волосы, когда дверь отворилась, и Артур перешагнул порог спальни и направился ко мне. Приблизившись вплотную, он забрал у меня полотенце, отвёл в сторону мокрую прядь и лёгкими прикосновениями погладил по щеке. Его рука скользнула за спину и опустилась на талию, прижимая меня к торсу.

Внутри всё застыло. Нет. Я не могла вот так, словно ничего и не было, снова лечь с ним в постель. Артур покрывал поцелуями моё лицо, а я вдыхала до боли знакомый аромат парфюма и взволнованно пыталась придумать повод отказаться от близости. Он, будто почувствовав моё настроение, отстранился и спросил:

– Всё в порядке?

– Д… да, – выдавила я, но поняла, что не смогу себя пересилить: – Нет, извини. – Он отпустил меня, и я отошла к окну. – Прости… Дело не в тебе… – Я солгала, конечно же, дело было в нём, вот только могла ли я сказать об этом хозяину жизни? Я внезапно поняла, что боюсь его. Боюсь этого высокого, красивого мужчину с идеальными манерами и выражением лёгкого презрения на лице. Боюсь до чёртиков. И меня выворачивает от его запаха. – Слишком многое навалилось на меня в эти дни.

– Конечно, – кивнул он. – Тебе нужно время, чтобы прийти в себя, да и сегодняшний вечер мог оказаться лучше. Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетельницей такой неприглядной сцены. Я не стану настаивать. До свадьбы.