Ради блага человечества (Блуждающая Земля. Эпоха сверхновой. Шаровая молния) - стр. 86
Огонек руководила всем этим спектаклем. Грациозным жестом она вставила один патрон в пустой барабан Курносого. Потом, держа его за ствол, она десять раз перевернула его вокруг своей тонкой, худой руки. После того как оба парня вежливо отказались от возможности стать первыми, она улыбнулась и вручила оружие Гладкоствольному. Гладкоствольный медленно поднес револьвер к голове. Когда холодное дуло прикоснулось к его виску, его окатила волна такой страшной пустоты и одиночества, каких он еще никогда не чувствовал. Он ощутил, как бесформенный, ледяной ветер промчался по миру, а его сердце осталось последней искрой тепла в непроницаемой тьме Вселенной. Он собрался с духом и пять раз нажал на курок. Пять раз сработал боек. Барабан повернулся пять раз. Оружие не выстрелило.
Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк – вот так просто, резкий, металлический похоронный звон колокола зазвучал по Морозному Волку. Их соученики разразились веселыми воплями. Со слезами восторга Огонек крикнула Гладкоствольному: «Я твоя!» Среди всего этого шума Морозный Волк стоял с улыбкой на лице. Он кивнул в сторону Гладкоствольного и произнес искренним тоном:
– Ты, восточный ублюдок, это самый замечательный поединок с тех пор, как сделали кольт.
Потом он повернулся к Огоньку.
– Все в порядке, моя дорогая. Жизнь все равно была всегда лишь азартной игрой.
Он схватил Курносого и приставил его к виску. Раздался глухой «бум», кровь и осколки кости расцвели на полу арены.
Гладкоствольный закончил учебу вскоре после этого. В тех же самых черных очках, которые носил, когда приехал сюда, он отбыл из безымянной академии и вернулся в тот город, в котором вырос. Он больше не слышал об этой академии ни одного слова, будто ее никогда и не существовало на свете.
Только после возвращения во внешний мир Гладкоствольный услышал новость: Творцы прибыли, чтобы просить помощи у человеческой цивилизации, которую они сами когда-то поддержали, но не смогли жить с комфортом на Земле и поэтому всего через год улетели. Их флот из двадцати тысяч кораблей уже исчез на просторах бескрайнего космоса.
Едва Гладкоствольный сошел с самолета, как получил первый заказ на обработку.
Брат Зубастый радостно встретил Гладкоствольного дома и устроил в его честь роскошный банкет. Гладкоствольный после ужина попросил его о личной встрече, объяснив, что ему нужно о многом ему поведать и облегчить душу. Когда все остальные разошлись, Гладкоствольный сказал Брату Зубастому:
– Я вырос рядом с вами. В глубине души я никогда не считал вас братом, скорее отцом. Я спрашиваю вас, должен ли я заниматься той профессией, которой обучался? Скажите только слово, и я вас послушаюсь.
Брат Зубастый обнял Гладкоствольного рукой за плечи.
– Если тебе это нравится, ты должен этим заниматься. Я вижу, что это дело тебе нравится. Не волнуйся насчет прямых или окольных дорог: те, у кого светлое будущее, преуспеют, какую бы дорогу они ни выбрали.
– Как скажете.
Гладкоствольный выхватил пистолет и выстрелил в живот Брату Зубастому. Под точно рассчитанным углом вращающиеся пули прострочили пунктир в брюшной полости этого человека и вонзились в доски пола. Когда дым рассеялся, Брат Зубастый посмотрел на Гладкоствольного. В его глазах промелькнул шок, потом он сменился оцепенением, которое следует за откровением. Он слабо рассмеялся и кивнул: