Рабыня для Зверя - стр. 21

Достаю оставшееся белье и встаю, закрывая дверь бедром. Медленно иду обратно к кровати, стараясь ничего не уронить на пол. Мне это удается, но как только я добираюсь до кровати, одна из наволочек выскальзывает и падает к моим ногам.

– Дерьмо! – ругаюсь я, наклоняясь, чтобы поднять ее. И в этот момент с вершины моей стопки падает простыня.

– Да вы издеваетесь, – стону я.

Звук смешка заставил меня замереть на месте.

Я резко поворачиваю голову на звук и тут же замечаю короля, сидящего на диване. На журнальном столике перед ним разложены бумаги, а сам он откидывается назад, наблюдая за мной и поднимая руку, чтобы убрать спутанные пряди волос с лица.

– Это было забавно, – говорит он, имея в виду мою неудачную попытку поднять упавшее белье.

Я тут же выпрямляюсь, смущенная тем, что попала в такое положение.

– Извините, Господин. Мне осталось заправить постель, и я уйду, – прошу прощения, зная, что я сегодня задержалась.

Он кивает, и я возвращаюсь к своей задаче. Король никогда раньше не работал вне своего кабинета, и его присутствие отвлекает.

Я бросаю белье на столик рядом с кроватью и быстро перебираю его, пока не нахожу наматрасник. Тороплюсь надеть его на матрац, внутренне ругаясь, когда мои неуклюжие руки с трудом слушаются. Кое-как надеваю его, и приступаю к простыне.

Король все также работает на своем диване и делает это с громкими звуками: шелестением бумаг, стуком ручки. И я почти не оглядываюсь, чтобы узнать, не приближается ли он. Обычно Звери все делают тихо, даже ходят неслышно, и часто до такой степени, что человеческое ухо не сможет их услышать. Глупо даже думать, но мне интересно, нарочно ли он сейчас такой громкий.

Всем известно, что Звери могут учуять наши сильные эмоции, а негативные обычно сопровождаются еще и неприятными запахами. Вероятно, ему не нравится запах моего страха, и тем самым он пытается избавить себя от этого.

– Когда ты вернешься к себе, ужина для тебя не останется, – коротко комментирует король.

Я расправляю уголки одеяла и киваю в знак подтверждения.

Король Хеликс больше ничего не говорит, но я слышу, как он встает и идет на кухню. Я напрягаю слух, чтобы услышать, что он делает, но не слышу ничего, кроме стука или хлопков.

Мое сердцебиение немного учащается от страха, что он подкрадется ко мне, но, несмотря на это, я опускаю голову и продолжаю возиться с кроватью. Остались только наволочки.

– Иди сюда, – говорит Король из кухни, когда я кладу на место последнюю подушку.

Я делаю глубокий вдох, задерживая дыхание на секунду и выдыхаю через нос. Этой успокаивающей технике я научилась у матери Джексона, когда была маленькой, но, похоже, на этот раз она не работает.

Я стараюсь не показывать свой страх, когда разворачиваюсь и смотрю на короля.

Он за кухонной стойкой, перед ним стоит тарелка с едой. Нерешительно я иду вперед, останавливаясь в паре метров от стола. Король кивает в сторону тарелки.

– Съешь это перед уходом. Завтра я буду работать в своем офисе, и мне не нравится слушать, как твой желудок весь день издает звуки.

Я хмурюсь, глядя на тарелку. На ней остатки ужина, который был подан королю прошлой ночью. Паста фарфалле со шпинатом, грибами, чесноком и пармезаном. Блюдо, которое я мечтала попробовать тысячи раз.

– Это какая-то ловушка? – нерешительно спрашиваю я. Людям никогда не дают такую еду. Те, кто хоть раз откусили хоть кусочек от королевской еды, были убиты.