Рабыня. Афганская пленница - стр. 3
Кто-то из них спокойно стояли, смирившись со своей участью, другие плакали и умоляли отпустить их.
– Улыбайся и старайся понравиться покупателям, иначе я собственноручно высеку тебя и тебя будут трахать по пятнадцать человек каждый день, пока рубцы не заживут, а потом ты опять пойдешь на продажу. Но с испорченной шкурой будешь стоить дешевле и так раз за разом, пока тебя не купят или пока ты не сдохнешь, – мучитель засмеялся, обнажив кривые жëлтые зубы и ободряюще шлëпнул меня по заду.
Это было ужасно и похоже на дешëвый турецкий сериал, в который я попала по непонятной причине.
Вскоре на рынке рабынь появились люди. Тут были и зажиточные, и просто любопытные, ведь любому из них можно пощупать живой товар, удовлетворяя свои извращëнные желания. Каждый из них мог быть потенциальным покупателем, поэтому всем было всë дозволено.
Грязные руки щупали мои упругие белоснежные груди, залезали в промежность, раздвигали половинки ягодиц. Это было крайне унизительно, но я терпела, боясь быть исхлёстанной плетью. На меня с любопытством смотрели многие, но узнав мою стоимость, тут же отходили.
Я простояла привязанная до вечера, без еды, воды и возможности сходить в туалет. Меня никто не купил…
Со страхом, лëжа связанная на животе, я ехала обратно. Мучитель не обманул. За то что я плохо старалась, я получила пятнадцать ударов плетью. Десять по спине, остальные по ягодицам, грудям и животу. Я выла словно раненый зверь. После порки я оказалась в своëм мрачном жилище. Кровь сочилась из ран, тело было онемевшее, после целого дня в одном положение. Я рыдала и молилось, прося о помощи Бога. Я не знала, сколько смогу выдержать ещё..
Сквозь боль
Я очнулась, стоная от боли. Раны от плëтки затягивались, чесались и горели. Я зачерпнула воды из ведра и обмылась, где могла дотянуться. Голова болела, я чувствовала жар и слабость.
В полуобморочном состояние я лежала и тихо скулила. Вдруг открылась дверь, я вздрогнула, ожидая что мужлан вытащит меня и поведëт на групповое изнасилование, я сжалась и забилась в угол.
Но вглядевшись, я увидела женский силуэт. Женщина подошла ко мне и наклонившись потрогала мой лоб. Выругавшись на непонятном языке, она жестами показала, чтобы я встала.
Кое как поднявшись, со своего импровизированного ложа, я показала ей, что прикована цепью.
Она вышла из моей тюрьмы и стала громко и эмоционально ругаться. После еë ругани, ко мне вошëл мой похититель. Недовольно ворча, на всë том же непонятном для меня языке, он отстегнул меня.
Женщина вернулась и помогая мне, вышла вместе со мной. Солнце ярко светило, ослепляя меня после полной темноты. Она завела меня в какую-то лачугу и уложила на кровать. Она дала мне попить – это были какие-то травы, тëплый напиток наполнил меня и дал немного сил. Женщина подошла с мисочкой в руках, я пугливо смотрела на неë, но она по-доброму улыбалась. Зачерпнув что-то из миски, она провела пальцами по ране на моëм животе. Я вздрогнула и напряглась от резкой боли, но затем расслабилась, чувствуя, как жжение и раздражение утихает. Она явно не желала мне ничего плохого и хотела мне помочь.
Когда густая мазь впиталась в раны на животе и груди, моя спасительница жестами велела перевернутся мне и намазала спину. Почувствовав себя в безопасности и избавившись от мучительной боли, я уснула в мягкой постели сном младенца.