Работа над ошибкой - стр. 56
В обеденный перерыв снова общался с Родионом и его друзьями – Игорем и Вовой. Отличные ребята! Вова с юмором. Любит прихвастнуть. Это заметно. Ест аккуратно. Как говорила мама: «Воспитанность и юмор – хлеб и масло личности». Никогда точно не понимал, что это значит, но, кажется, в Вове присутствует и то и другое. Игорь забавный. Без конца имитирует голоса каких-то персонажей то ли из фильмов, то ли из мультфильмов, то ли из игр. Тут я сильно отстал. Это не столь важно. Выходит довольно смешно. Трудно понять, какой Игорь на самом деле, он все время притворяется. Хотя, возможно, в этом и заключается его сущность. Он чудаковат, а мне нравятся чудаки. К тому же Игорь определенно человек увлеченный и неглупый. Неплохой словарный запас. Интересно, что они думают обо мне? Я в основном наблюдаю. Хотя пару раз удалось удачно пошутить. Ребята смеялись. Пссс. Кстати, Родион так и не упомянул, что я прихожусь ему дядей. Хе-хе. Я тоже не стал.
Отличный день! Пока все идет хорошо.
P.S.
Никак не привыкну к размеру пениса. Хорошо, что это не навсегда.
В пятницу утром перед зданием школы Родион снова остался стоять с кучкой возмутителей спокойствия. Не дожидаясь племянника, Эмиль вошел в школу и первым делом направился в кабинет директрисы. Дверь кабинета оказалась закрытой, и мальчик поспешил в класс.
До звонка оставалось пять минут. Дети отчаянно носились по коридорам, словно перед ними стояла задача истратить все силы еще до начала занятий. Когда Времянкин вошел в кабинет, там было всего несколько ребят, в том числе и Маргарита. Она сидела на своем месте и что-то мастерила из бумаги. Эмиль подошел к парте, выложил из рюкзака все необходимое для урока и сел.
– Привет! Что делаешь? – поинтересовался он.
– Птицу. Это называется оригами.
– А.
– Это очень трудно.
– Не сомневаюсь. Я так не умею.
– Просто я обожаю птиц. Все время рисую их, леплю из пластилина или делаю из бумаги.
– Хорошее увлечение, – одобрил Времянкин.
Прозвенел звонок. Класс быстро заполнился детьми. Елена Евгеньевна начала урок.
Пока остальные ученики корпели над заданиями, Эмиль успевал уделить время своему музыкальному произведению. Как ни странно, ему хорошо сочинялось здесь. Под зевки, шмыганья и покашливания других учеников музыка добровольно складывалась на бумаге. Времянкин подумал о том, что уже почти неделю не подходил к инструменту. Беспокойство появилось не вдруг, оно подступало с каждым днем. Эмиль страшился момента, когда получит возможность сыграть что-нибудь, потому что пока не понимал, как поведут себя его пальцы. Он положил правую ладонь на парту и принялся разминать кисть. Рита то и дело поглядывала на его руку, не говоря ни слова.
Как обычно, после второго урока дети дружно отправились в столовую. Эмиль уже по традиции перебрался за стол к племяннику. Вова на этот раз сидел отдельно, с другими ребятами. Игорь и вовсе отсутствовал. Времянкин застал Родиона в смиренном одиночестве, ковыряющим картофельное пюре в тарелке.
– Почему вы не вместе? – удивился Эмиль.
– Тебе-то что?
– Между вами кошка пробежала?
– Какая еще кошка? Вечно ерунду какую-то говоришь.
– Ты без настроения, что ли?
– Нельзя быть без настроения. У человека всегда какое-нибудь настроение.
– Ну хорошо. У тебя плохое настроение?
– Короче, я пошел.