Работа над ошибками - стр. 10
– А ты – здесь. Я буду тебя навещать!
– Конечно! Уезжая, ты обещал звонить каждый день!
– Не начинай, мама…
– Ты говорил, что в их столице… как она там называется? Все время забываю…
– Столица Нигерии – Абуджа…
– Вот, точно! Ты говорил, что в этой Абудже будет интернет, и мы сможем общаться даже по видеосвязи. А на деле я своего единственного сына больше года не видела и даже слышала через раз!
– Ну, я же не виноват, что пришлось колесить по всей стране, а не только в офисе сидеть… Я взрослый мужчина и хочу жить самостоятельно. И я не понимаю, почему ты против моего переезда.
– Вот-вот! Пока ты жил самостоятельно у черта на рогах там, в своей Африке, будь она трижды не ладна, я тут ночами не спала и разговаривала раз в две-три недели с хрипящим помехами телефоном… Забыла, как ты выглядишь. Вот почему!
– Слушай. В любом случае теперь ты будешь видеть меня чаще.
– Как ты думаешь, каково мне было, когда я получила сообщение, что ты пропал без вести, а?
– Я же заранее тебя предупредил, что это просто ошибка, и такое может произойти. Там в офисе напутали в списках. Я уже не раз объяснял, что в той неразберихе по-другому редко бывает…
– Мне от этого не легче, Володя! Получить это же сообщение повторно было ничуть не радостней…
– И тогда я тоже тебя заранее предупредил, что все в порядке!
– Но тебя там ранили!
– В ногу, мама! Считай, просто поцарапали…. Ничего страшного. Даже кость не была задета. Такой раной и похвастаться стыдно! Доктор Хенрикссон извлек пулю прямо в самолете, а в Кано и Абудже я уже скакал, как кузнечик…
– Ага. Вижу я, как ты сейчас скачешь! Как кузнечик… хромой… С этим костылем еще… Смотрю, и сердце кровью обливается!
– Мама!
– Ну, что мама? Что мама?
– Ничего…
– Володя!
– Что?
– Отец спрашивал, когда ты будешь дома? Он завтра последний день в Москве, а вы так и не встретились ни разу. Почему? Пока ты спал утром, он звонил и говорил, что хочет сегодня заехать, если у него получится освободиться. Надеется тебя увидеть…
– А я его видеть не хочу!
Мама тяжело вздохнула и покачала головой.
– Честно, не знаю, что у вас произошло тогда там, в Стокгольме, но это меня убьет когда-нибудь. Почему вы мне ничего не рассказываете?
– Потому что ты прекрасно знаешь, где Анатолий служит… ой, простите, работает…
– Володя! Это твой отец! Почему ты все время называешь его по имени?
– Я долго жил в Европе, а там так принято!
– Ох… Ты неисправим… Вы с тех пор разговаривали с ним хоть раз?
– Да. Дважды. Первый раз, когда я сказал, что отправляюсь в Африку после того, как моя стокгольмская командировка прервалась благодаря его стараниям, и он прилетел сюда вслед за мной, чтобы в очередной раз кардинально поменять мою жизнь. А второй раз – по спутниковому телефону, когда он отыскал меня в полевом госпитале в Нгуру для того, чтобы напомнить позвонить тебе и сказать, что со мной все в порядке.
– Ты тогда на три недели пропал… Вот я и попросила его найти тебя…
– Я работал, мама.
– Что отец сделал тебе в Стокгольме?
– Слушай, если тебе интересно, спроси у него!
– Они тебя завербовали к себе? Ты ведь ездил в Африку не с миссией Красного Креста? Только не говори, что ваша взаимная неприязнь – это игра на публику, а на самом деле вы работаете вместе.
– О, Боже мой! Все! Это уже похоже на паранойю! Запомни, Анатолий – последний человек, с кем я стал бы работать! Вопрос исчерпан?