Пышка с характером - стр. 6
На следующее утро Маруся уже была на месте. Решив порасспрашивать о Веронике соседей, она стала топтаться у двери, поджидая какую-нибудь словоохотливую бабульку. Бабульки пока спали. Чирикали птички, ласково шуршала листва, где-то неподалеку вопил то ли кот, то ли голодный младенец. Из раскрытых окон доносились отзвуки бурной семейной жизни.
Грохнула ручка металлического ведра, и об пол чавкнула мокрая тряпка. Мужской баритон тихо прокомментировал:
– Вот, чтобы ходить по чистому полу, я вынужден сам его мыть! Почему? Я мужчина, это обязывает и дает определенные права! Мое место у руля, во главе производства, на худой конец, во главе лаборатории.
– Что ты там про худой конец, милый? – донеслось из глубины дома. – Список продуктов на столе. Сегодня я хочу что-нибудь экзотическое. И не забудь пропылесосить. У меня совещание, я задержусь. Чао!
– Не волнуйся. Я буду без тебя скучать. Не забудь оставить деньги!
Послышался смачный звук поцелуя, хлопнула дверь. Баритон прошипел:
– У нее совещание! Фу-ты ну-ты! А я тут крутись весь день, как белка в колесе.
Мимо Маруси, обдав запахом нежных духов, пробежала маленькая брюнетка и скрылась за углом дома.
Где-то догорал вчерашний скандал:
– Опять зарплату не принес! Где деньги?
– Где деньги, где деньги… Ты не можешь любить бескорыстно? Зачем тебе эти грязные бумажки? Где высота чувств?
– Щас тебе будет высота, щас ты у меня по потолку, как муха, побежишь! Колька вчера зарплату принес, а тебе что, не дали?
– Да ты что, Колька принес? Не может быть! Пойду узнаю!
– Стоя-а-а-ать!
В соседних подъездах хлопали двери, из нужной же никто не выходил.
«Сплошные тунеядцы», – вздохнув, подумала Маруся.
В этот момент дверь со скрипом открылась, но вместо ожидаемого «божьего одуванчика» появилась здоровенная тетка в цветастом халате с алюминиевым тазом в руках. На коротких толстых ногах были пластиковые тапочки с огромными ромашками. Тапочки звучно шлепали тетку по голым пяткам и норовили свалиться. Чтобы не потерять свою роскошную обувку, она подволакивала ноги, шаркая подошвой об асфальт. В тазу горой высилось разноцветное белье. На шее, как бусы из зубов поверженных врагов у вождя индейского племени, пестрели разнокалиберные прищепки. Тетка была смурная, шла как танк, набычившись, и чуть не затоптала Марусю.
– Чего встала? – неприветливо рыкнула аборигенка.
– Ой, – радостно заулыбалась Маруся, – вы из этого подъезда?
– Нет! В гости ходила, вишь, при полном параде домой прусь!
– Извините, – пролепетала Маруся, с сомнением оглядев облачение тетки. Нижняя пуговица на халате была вырвана с мясом, и при ходьбе пола откидывалась, обнажая толстые складчатые коленки.
– Чего пялишься! – Бабища ловко перехватила таз другой рукой. – Пошутила я. Не дошло?
– А-а, – мелко затрясла головой Маруся. – Дошло, дошло!
– Ищешь-то кого?
Вспомнив, что женщина всегда поймет женщину, Маруся решила взять тетку в союзницы и рассказать свою трогательную историю. Союзница внимательно слушала ее душещипательную историю, поставив таз на землю, согласно кивала и прижимала руки к огромной груди, демонстрируя сопереживание. Когда Маруся закончила свое романтическое повествование словами «и если бы Вероника отпустила на волю его сердце, то наша любовь расцвела бы, как роза», тетка нетерпеливо спросила: