Пятый легион Жаворонка - стр. 33
Префект Фуск проводил Винию до ее лектики. Виния с нежностью провела рукой по деревянному ложу, которого едва не лишилась. Рабы-лектикарии (разумеется, одетые в синее) смотрели на хозяйку с испугом: верно, и впрямь тяжело больна, если покинула цирк до окончания гонок.
Прощаясь с Винией, префект поцеловал ей руку выше локтя. Сказал негромко.
– Вечером мне велено явиться на Палатин.
Глаза у нее расширились.
– Думаю, император желает взглянуть на представление «Антигоны», – веско проговорил Фуск.
Труппа Париса выступала в театре Марцелла, расположенном на берегу Тибра, близ моста, ведшего на Тибуртинский остров.
Ослепительной белизной сияли колонны скены – трехэтажного здания, в котором размещались комнаты актеров. Там хранились маски и костюмы, музыкальные инструменты, там актеры переодевались, оттуда выходили на широкий дощатый помост, на котором и давалось представление. Букетами живых цветов были украшены арки, колонны, скамьи. Императорский подиум издалека казался одной огромной клумбой.
Виния Руфина вошла или, вернее, вбежала в театр, когда звуки труб и гомон толпы уже возвестили о приближении императора. На ходу Виния переругивалась с Гаем Элием, имевшим несчастье зайти за ней по дороге в театр. Гаю Элию пришлось прождать сестру больше часа и теперь с неподобающей поспешностью занимать свое место в орхестре – полукруглой площадке перед помостом, где стояли кресла сенаторов. Гай Элий гневался тем сильнее, что рассчитывал до начала представления приветствовать дочь Корнелия Фуска, а теперь всякую надежду на это приходилось оставить. В свою очередь Виния, в спешке разбившая сосуд с розовым маслом и порвавшая нить выигранного накануне жемчуга, не склонна была кротко выслушивать упреки. Не стоило-де за ней заходить, если он намеревался только путаться под ногами, и нечего на нее кричать и топать, она не может идти в театр неодетой и непричесанной. Ну, а когда жемчуг рассыпался по комнате, Гаю Элию припомнились все грехи, начиная с молодости, включая нелепую приверженность партии «зеленых», которые вчера так постыдно, да-да, постыдно позволили себя обойти. И нечего затыкать уши, пусть хоть раз выслушает правду о себе.
– Анций безобразно тебя избаловал! – вскричали оба в один голос.
Гай Элий, превратившись из обвинителя в обвиняемого, принялся защищаться. Мол, есть на свете женщины, способные даже самого терпеливого мужчину довести до белого каления, и языком пользуются, как орудием пытки, чтобы непрестанно истязать своих близких. Виния может считаться достойной приемницей Ксантиппы.
– Но ты не Сократ, – парировала Виния.
И если вчера его мнение о женщинах улучшилось, то сегодня они вновь безнадежно пали в его глазах. Виния ехидно осведомилась, что же такое приключилось с ним вчера. При этом она смотрела на брата в зеркало и, отобрав у рабыни гребень, раздирала спутанные пряди.
Конец ознакомительного фрагмента.