Пятьсот дней на Фрайкопе - стр. 28
Джироламо снова посветил на карту: на ней четко прорисовывалась лестница, подвисшая посреди туманного кокона, с синей ковровой дорожкой и двенадцатью ступенями.
– Ты хочешь вызвать обычную лестницу? – засомневалась Оллибол. – Но как ты будешь передвигаться? Ты же не можешь ходить!
Джироламо посветил себе в грудь, а потом на Рин.
– Ты с ума сошел? Ты посмотри на нее! Она тебя не дотащит! В общем, сделаем так, – Оллибол решительно хлопнула в ладоши, – мы оставим Рин здесь, а я тебя провожу до дома и побуду с тобой до тех пор, пока опасность не…
– Оллибол! Ты пытаешься снова его забрать… – ошарашенно пробормотала Рин, цепляясь за ручки коляски.
– Точно… – Оллибол тряхнула головой и снова уставилась на Джироламо, – она же как соломинка. Как она будет тащить тебя?
Джироламо посветил на карту с ойгоне.
– Он поможет?
«Да».
– Тогда ладно.
И снова фонарик заплясал по картам, а Рин с Оллибол наперебой принялись угадывать то, что пытался сообщить Джироламо.
Через час все трое стояли у одного из обрывов неподалеку от дома милости. Точнее стояли только Рин и Оллибол, Джироламо сидел в коляске.
– Если сегодня придет проверка и если сегодня удастся найти сильного мага, завтра же мы вернемся, Оллибол.
Подруга неуклюже пожала плечами:
– Ты все запомнила, друллега? Вы ведете пьяного друга домой. Ты заканчиваешь стажировку в университете на медицинском факультете. Вы познакомились в одном из баров минувшей ночью…
Оллибол резко замолчала, и глаза ее расширились от удивления. В воздухе в трех метрах от Джироламо заплясали оранжевые огоньки. Пульсируя, они разрастались, приближались друг к другу, склеиваясь в тонкие нити сверкающих молний.
И пока Оллибол завороженно наблюдала за превращением ойгоне, Рин вдруг сделалось тоскливо. Ей показалось, что она очень нескоро вновь увидит подругу и очень нескоро сможет вернуться в дом милости, где все так привычно…
– А если эта неопределенность растянется на десять дней… – шепотом обратилась Рин к Оллибол, но та не ответила.
Между тем тонкие нити уже переплелись между собой и образовали контур человека. Теперь все сосредоточилось внутри контура. Огненные точки заплясали в броуновском движении, сталкиваясь и разлетаясь, ударяясь о стенки контура. Вскоре рисованный в воздухе эскиз человека заполнился паутиной дрожащих жилок, меняющих свой цвет в хаотичном порядке от красного до бледно-желтого. Раздался треск, все замерло, и прямо на глазах Оллибол и Рин материализовался молодой человек с копной непослушных волос кирпичного цвета, россыпью веснушек и задорной улыбкой.
– Лью… – прошептали обе.
В шепоте Рин слышалась тоска – ведь все было проще и понятнее, когда в доме был Лью. У него точно хватило бы умений распутать заклинание, наложенное на Оллибол. В шепоте Оллибол та же тоска – ведь даже центр города так не манил ее к себе, когда в доме был Лью. У него точно хватило бы сил…
– Вот как пить дать Лью знал, что бесхозный ойгоне мотается в окрестностях… – медленно проговорила Оллибол, а затем осмотрела Рин с ног до головы, – моя маленькая друллега, ты не бойся ничего. Если что, ты знаешь, что я рядом…
– Ну, во-первых, я ничего не боюсь, Оллибол. А во-вторых, ты заранее не делай выводы и не сердись на Лью. Может, и знал, но ведь у каждого есть свои скелеты в шкафу. К счастью, обо всех моих ты уже знаешь, – сказала Рин и тут же закусила язык.