Пятое время года. Избранное - стр. 27
– Привет, Клим. Как ты?
– Работаю.
– На чай можно зайти?
– Заходи, если не будешь отвлекать меня от работы.
– Не буду. Купить что-нибудь к чаю?
– Возьми водки, всё остальное есть.
Хорошо, когда у человека всё есть. Я любил самодостаточных людей, да и сам старался быть таким. Но быть и стараться – понятия очень далёкие друг от друга. Я ещё не был.
– С натуры рисуешь?
– Я в натуре… рисую. Один я, сам себе натура. Хорошо, что позвонил, мне как раз нужно твоё участие или сочувствие, даже не знаю, как назвать.
– Хорошо, буду минут через сорок.
– Давай, жду.
Мастерская располагалась на седьмом этаже дома-колодца. Дом был старый и без лифта. Я поднимался медленно и заглянул в колодец уже в самом конце пути. Высота опьяняла. Плюнул в глубину, назло народной мудрости. Слюна плюхнулась в тёмной бездне первого этажа. В этот же момент открылась дверь, и меня встретило большое доброе тело моего друга. Мы обнялись, я вошёл первый. В мастерской было накурено, радио играло «Дым над водой». Клим к моему приходу уже заварил чай. На маленьком столике перед диваном стояли мокрые, но чистые чашки.
– Алекс, на тебе лица нет, – повернул он меня к свету. – Признавайся: чем ты болен?
– Ею, хочешь, познакомлю?
– А если это заразно? – громко засмеялся он.
– Ты знаешь… – начал я.
– Нет, – он меня перебил.
– Да, лучше тебе этого не знать. Могу только добавить, что она идеальна.
– Трудно любить идеальных: не за что зацепиться.
Я скинул куртку на стул и отдался дивану, а мой взгляд – картине, над которой работал Клим.
– Ничего не говори, – пригрозил он мне лезвием для заточки карандашей и начал им резать хлеб. Потом принялся за колбасу. Он не любил обсуждать свои картины вслух.
– Про себя можно?
– Про себя можно, так что там про тебя? Кроме того что ты влюбился.
– Разве этого мало?
– Я же хочу про тебя, а не про неё.
– Работаю.
– А ночами в Интернете?
– Да ты сам всё знаешь!
– Интернет словно женщина, стоит только войти – и уже в сетях. Необходимо определиться, какая тебе ближе.
– А если обе? Одну ты любишь, а с другой просто легко, и ты любишь её, когда хочешь.
– С женщиной просто только в одном случае: если она тебе не принадлежит. Мне лично достаточно одной, но идеальной.
– Ну и что такое, по-твоему, идеальная женщина?
– Женщина, с которой я живу, – не задумываясь, ответил Клим. – Чёрт, голова сегодня трещит, а может, это душа сохнет?
– У всякой души свой насморк, своя слезливость, своя температура, своя ломота, – подтвердил я.
– И переохлаждение всему виной, – добавил Клим.
– Лучше вином, это тебе, – достал я бутылку водки и поставил в середину стола.
– Ты с ума сошёл? С каких пор ты перестал понимать мои шутки? Мне ещё целый вечер работать. Хотя для головы это может быть приятным откровением, – он уже откручивал сосуду башку.
– Я пас, – налил я себе чаю.
Он достал одну рюмку и, наполнив её, сразу же выпил. Закусил скучавшим в вазочке мармеладом.
– Вчера на презентации одной книги был в издательстве.
– Ну и как?
– Книга – дерьмо, зато коньяк был хороший.
– Теперь понятно, откуда головная печаль, – пригубил я чашку с чаем.
– Вечером заливаем грусть, утром – сушняк, так и переливаем из пустого в порожнее, – Клим налил себе ещё одну. Махнул и снова закусил мармеладом. – Что-то не клеится сегодня, может быть, встал не с той ноги?