Пятничная я - стр. 2
Вмешиваться Александра не стала. Охота подраться, пусть дерутся. Пар выпустят — сами успокоятся. Куда важнее казалось другое. Поднявшись на ноги, она придирчиво ощупала себя. Нигде ничего не болело. Даже старая рана в правом бедре, которую капитан Иртеньева получила на очередном задании три года назад, и которая самым подлым образом не давала о себе забыть ни на минуту, вела себя так, будто ее и не было никогда. Уже плюс! Александра продолжила изучать свое тело — ноги на месте, руки тоже… И голова… И задница… Мда… Задница была голой. Она вообще вся была голой — как младенчик, только-только покинувший теплое и безопасное материнское лоно.
«Белье бы хоть оставили, паскуды, а то как-то… неловко».
Двое неподалеку продолжали сосредоточенно таскать друг друга за волосы. От боли оба шипели сквозь зубы, но сдаваться ни один, ни другой явно не собирались. Александра покашляла, желая привлечь к себе внимание, но ничего из этой затеи не вышло. «Придется разнимать», — поняла она и повела плечами.
Дело оказалось хлопотным — все равно что растаскивать двух дерущихся котов. Но, в конце концов, она все же справилась. Теперь в ее правой руке грязно матерился, пытаясь пнуть ее копытом, черт со сломанным хвостом, а в левой верещал и норовил начать царапаться немного ощипанный ангел. Нимб у него на голове съехал и теперь кокетливо прикрывал один глаз.
— Как дети малые, — укоризненно сказала Александра, и ее пленники — на удивление мелкие, ниже разнявшей их дамы на голову — затихли, смущенно отводя глаза. — И что делать будем?
Ангел, вздернутый за ворот уже немного испачканного и помятого платья, неловко выгнул шею, подпихнул нимб на место и широко раскрытыми глазами уставился на черта. Тому было больнее — капитан Иртеньева, за неимением другого, держала рогатого прямо за шерсть на холке. Но и у чертяки изумление явно побеждало боль. Глаза у представителя преисподней были не менее круглыми и потрясенными.
— Это как? — спросил ангел черта. — Опять твои проделки?
— Да хрен там! Сам, небось, чего-то намудрил, а теперь на меня собак вешаешь!
— Да ничего я!..
Александра немного встряхнула своих пленников, и оба тут же замолчали.
— Ох нам и влети-и-ит… — тихонько проскулил ангел и хлюпнул носом.
— Не реви, что-нибудь придумаем, — буркнул черт и почесал волосатый живот. — Трупешник какой-нибудь свеженький, еще не тухлый, подберем или в коматозника сунем.
Поняв, что чертяка рассуждает о ее дальнейшей судьбе, Александра прищурилась. В чужой трупешник, хоть и в свеженький, совсем не хотелось.
— А просто назад в мое же тело нельзя? — такой вариант, понятно, устроил бы больше всего.
Черт цыкнул зубом:
— Извини, чувиха, ни фига не выйдет. Там после того, как ты померла, рвануло все. От твоей тушки только ошметки остались.
Александра сглотнула:
— А… А остальные? Дети и… ребята?
— Не переживайте, — торопливо закивал ангел. — Умерли только вы и террорист, который себя и взорвал.
Александра еще раз сглотнула — к горлу постоянно подкатывал неприятный ком:
— Значит, я умерла?
— Ну, как сказать, — черт завел лапы себе за голову и принялся потихоньку освобождать из Сашиного кулака свою шерсть. — В общем — да. Но есть способы...
— Свеженький трупешник?
— Надо прикинуть.
И они прикинули. Подходящих вариантов оказалось на удивление немного. Толстый мужик с вислыми, почти бабскими сиськами и столь же объемистым задом, какой-то мускулистый тип неявного пола с зеленой чешуйчатой кожей и хвостом, мелкий зверек с выпученными глазками, более всего похожий на грызуна, и тощая, мелкая девчонка. Поначалу Саша и вовсе решила, что это мальчишка-подросток — таким плоским и невыразительным было это существо. Да еще и уши — длинные, остроконечные… Нет, к эльфам капитан Александра Иртеньева относилась очень даже хорошо. Особенно когда их изображал Орландо Блум… А вот к таким цуцикам да еще и условно женского пола…