Пятница, Кольцевая (сборник) - стр. 21
Ближе к одиннадцати часам вечера, решив за неимением лучшего вернуться на лайнер, девушки, направляясь по одному из центральных проспектов, обсуждали, стоит ли им ловить такси прямо сейчас, или Афины все же способны преподнести туристам приятный сюрприз. И вдруг Вика встала как вкопанная перед входом в какое-то помещение. Вход был весь разукрашен неоновыми огнями, изнутри доносилась музыка, и на ступенях толпилась молодежь.
– Ночной клуб, – убежденно сказала Вика. – Та-ак… Когда у нас завтра отплытие?
– Кажется, в шесть утра.
– Замечательно – вернуться успеем! – тоном знатока заявила она. – Пошли!
Внутри Ларисе показалось, что они попросту вернулись в диско-бар на корабле: слишком уж похожей была атмосфера неонового блеска и ритмичного подергивания толпы. Да и музыка как будто ничем не отличалась от той, что она слышала вот уже три дня подряд, – словно владельцы клуба прямо-таки задались целью скопировать лайнер «Олимп». Попав в знакомую атмосферу, Лариса, напрягшаяся поначалу, расслабилась, и ее перестала свербить мысль об экономии – ведь Виталий ей продемонстрировал, как весело иногда можно тратить деньги. Подкрепив свой веселый настрой довольно крепким коктейлем, она в радостном возбуждении скользнула вслед за Викой в толпу танцующих.
В это было трудно поверить, но Ларисино тело удержало в памяти науку аниматора. Все те волны и шаги, что она разучивала вслед за ним, неосознанно всплыли сейчас, и Лариса, впервые в жизни по-настоящему раскрепощенная, начала со знанием дела импровизировать под музыку. Ее, казалось бы, до скуки предсказуемое тело вдруг начинало стильно изгибаться или задорно и быстро переступать, ритмично смещать корпус то вправо, то влево и даже совершать движения руками, которые прежде во время танцев чувствовали себя неуместными довесками. А в довершение всех чудес Лариса то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды других танцующих.
К слову сказать, греки (точнее, их внешность) успели произвести на Ларису двоякое впечатление. Греческие девушки показались ей очень симпатичными, округло-стройными, если только можно так выразиться; их тела были словно налиты жизненными соками. Но чем ближе к среднему возрасту, тем более сухими становились фигуры, но по сравнению с прямо противоположной тенденцией у ее соотечественниц, Лариса находила это очень гармоничным. А вот при взгляде на юношей она с удивлением отмечала две вещи: как часто у тех встречается классический греческий профиль; и как часто у них же встречается животик, несмотря на юный возраст, уже нависающий над джинсами. Да, попади сюда Виталий, он казался бы юркой ящерицей среди симпатичных черепашек…
Лариса осеклась, не успев додумать мысль до конца. Он танцевал метрах в трех от нее, и было просто удивительно, что Лариса еще успела поймать на себе какие-то взгляды – все внимание соседей по дискотеке было адресовано оказавшемуся тут волею судеб аниматору. И той девушке, которая изгибалась в танце напротив него.
Она наверняка была не гречанка, скорее всего – туристка, немка или шведка. Натуральная блондинка с холодными и светлыми, как северные моря, глазами; стать валькирии и гибкая быстрота движений – как у полотнища флага на ветру. Может быть, она гимнастка? Выполняя боковую волну, девушка сгибалась чуть ли не пополам, и восхищение во взгляде Виталия становилось все более катастрофическим. Он делал все, что только можно сделать во время быстрого танца, чтобы показать, что у тебя есть партнерша: совершал волну одновременно с девушкой, но в противоположную сторону, подхватывал заданный ею шаг и усложнял его движениями рук или, наоборот, сам задавал движение и жестами предлагал немке к нему присоединиться. Та, сверкая улыбкой, легко повторяла все, что он предлагал. Это была настолько блестящая и гармоничная пара, что в какой-то момент она завладела вниманием танцпола целиком, и вместо толпы участников танцующие образовали кольцо зрителей вокруг Виталия и его партнерши.