Размер шрифта
-
+
Пятимерная Россия - стр. 8
Но если всё-таки кто сунется с мечом,
У нас найдётся цвет для разговора…
Безбожники, во славу Божью
Безбожники, во славу Божью
Мы шли неведомым путём —
Ну, то есть шли по бездорожью
(Дорогой путь наш стал потом).
Наитьем щупая равнину —
Ни звёзд, ни маяка вдали —
Глотали пыль, месили глины,
Блуждали, падали, но – шли!
Терпения тройною мерой
Переплавляли сны в дела.
Попам не снившаяся вера
Нас божеским путём вела
К – попам не снившимся – победам!
Как ни были б буржуи злы,
Но целый мир за нами следом
Рвал поворотные узлы.
Мир стал другим – от льдов до Ганга,
И видел, как в конце пути
Сжёг сердце и скончался Данко,
Чтоб понял мир, куда идти…
Я человек советского модерна
Я человек советского модерна,
Ещё того – до лысой чепухи,
Когда рвались дыханием мехи
И карты одномерной малахит
Был заменён рубином пятимерным.
Мне ведома цена преображенья,
Она в моих хрящах, в натяге моих жил,
Слепому богу в азбуке могил
Не вы, а я её платил,
В победы превращая пораженья.
Для тех побед моим зубастым керном
Пробита в стылой гнили колея —
Теперь по ней покатится Земля,
И лучше всех об этом знаю я,
Я, человек советского модерна.
29 октября
По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?
Евангелие от Матфея, 7:16
Огонь зачах. Струя гнилой воды
Едва-едва течёт по медным трубам.
Какие уготовят нам плоды
Два братца – древоточец с лесорубом?
Каким увижу свой осенний сад?
Репьи на смокве? Тёрн на винограде?
Эдем мой – духом и размером с ад?
И гад на гаде?
Октябрь тает, инею родня.
А как он был румян, красив и молод!
Осталось старичку всего два дня
До смерти от рожденья комсомола.
Увы – дух будущего тошноват,
Стерплю ли я, тогда седой иль лысый?
Стерплю! И даже буду рад:
Ведь это сдохнут нынешние крысы
И свиньи – завсегдатаи корыт.
Им знать: кто с предками не ровен,
Из памяти потомков будет смыт
Тугой струёй гиперборейской крови.
Ну а пока сидят беда в беде
От Князя Тьмы ошую и одесно,
Как угадать: на вековом суде
Простится ль мне мой пафос неуместный?
Моя – по октябрю – любовь-тоска
Не обернётся ль запоздалым свистом?
Роман мой с вечным городом «Москва»
Прочитан будет или – лишь пролистан?
Узнаем по плодам. Пока ж мои сады
Грызут жучки и вырубают грубо.
Огонь зачах. Струя гнилой воды
Едва-едва течёт по медным трубам…
Идея
Любя, мечтая и надеясь
На воплощение мечты,
Жила прекрасная Идея —
О ней, конечно, слышал ты.
Поэты ей слагали гимны,
И все великие мужи —
Кто не стыдясь, кто анонимно —
Но набивались ей служить.
Ей грезили не только гёзы
Европы, Дели и Твери,
Под ноги сыпали ей розы
С мольбой блаженные цари
И милости её просили.
Но, к удивленью всех и вся,
Идее выпала Россия
По жребию на небесях.
И по божественному следу
Нёс на руках её народ,
И нипочём им были беды,
И перегиб, и недород.
А что богатства не знавали —
Так с милым рай и в шалаше.
Зато хребет врагу сломали
И бесов выгнали взашей.
Но те, испуганные очень,
Из-за бугра едва видны,
Смогли Идею опорочить
В глазах спасённой ей страны.
За крохи, стащенные с кухон
Гурманов бреда и бабла,
Её назвали потаскухой,
Она ей сроду не была!
Народ же… нет бы встать на лапы
Медвежьи и сломать лгунов,
По простодушью просто запил
Под шелест шмоток и гринов.
Продажная исчезла свита.
И вот уже который год
Идея – спита и избита —
В худом шалашике живёт…
Какие нынче времена?
В кашне, ладонью заслонясь,Сквозь фортку крикну детворе:
Страница 8