Пятёрка. Повесть - стр. 18
– Вы, если гулять соберетесь, недолго. В восемь вечера надо быть на базе, – предупредил нас Захаров-старший, – Тебе когда повязку менять? – стал подниматься из-за стола.
– Да вечером и поменяю, когда приеду, – прогнусавил Матвей, уже нашедший общий язык с врачом команды.
Дядя Витя потрепал меня по макушке и отправился отдыхать. Впрочем, сложно назвать отдыхом то, что он сейчас будет выдумывать и чертить в своем блокнотике новые комбинации и перестановки в звеньях, вырабатывать стратегию… Такова роль тренера.
Оля налила чаю и присоседилась рядом, как обычно состроила глазки, и меня посетила мысль, что она сейчас замурлычет. Ей, что ли, доставляет удовольствие мучить меня? Мол, смотри, но не трогай. Вот кому от всего этого спектакля действительно весело так это Матвею. Каждый раз забавляется, а потом еще и сам мне нервы треплет. Стоит сказать ему спасибо хотя бы за то, что не вмешивается в мои дела, наблюдает за всем со стороны. Только потом дает свою нелестную оценку.
– Ну, как дела? – решил я пока не зацикливаться на Оле и поинтересоваться о том, что думает по поводу нашей игры дядя Витя.
Матвей пожал плечами, мелкими глотками отпивая чай из кружки. Ему необходимо было делать маленькие перерывчики, потому что дышать приходилось ртом.
– Хреновый из тебя разведчик, – вздохнул я.
– Да просто папа – партизан, – покачала головой Оля, – А что, вы уедете, и я опять не увижу вас целую неделю?
– Почему же? – отозвался Матвей, – Ты можешь приносить нам передачки и передавать через маленькое окошечко, а еще тебе могут разрешить общаться с нами через сетку, а… – не успел договорить, схлопотав по макушке от сестры, – Ой, баран! Чего глупые вопросы задаешь?! Ты ж папина дочка, тебя всегда на базу пустят! – на этот раз получил по спине полотенцем.
– Еще? – мило улыбнулась Оля.
– Тихо ты! – я остановил ее, взяв за руку, – Ведете себя, как мои маленькие… Оль… – и укоризненно взглянул на нее. Она что-то пропыхтела себе под нос, а потом, неожиданно прижавшись плечом к моему плечу, пожаловалась:
– А он меня обижает…
– Кто бы говорил! – помедлив секунду, ухмыльнулся я.
– Вот видишь, Вадик, кто у нас в доме хозяин. Так она и воспитывает нас с отцом. Вечно тычет носом в грязные носки и орудует полотенцем, если ей чего-то не нравится!
Та уже собиралась возмутиться, но я вовремя сориентировался и закрыл рукой ей рот. Она только хлопнула глазами и даже не стала кусаться.
– Ладно! Я не скажу вам… – встала, не договорив, и стала натягивать кроссовки в прихожей. Мы видели ее в проем из кухни и, переглянувшись, хором задали вопрос:
– Что ты нам не скажешь?
Открыла входную дверь и переступила через порог. Если честно, я подумал, что не скажет, куда она собралась. Впрочем, она никогда не докладывает.
– Не скажу, что папа думает с вами сделать! – и, хлопнув створкой о косяк, ринулась наутек. Мы сначала кинулись ее догонять, но застряли в проеме, а потом она была уже далеко.
– Коза! Поймаю, уши отрежу! – проорал ей вслед Матвей.
– Жестокий! – только и вымолвил я.
Вечером мы снова на базе в своей маленькой комнатке. Днем погуляли по городу в тех местах, где не слишком много народу, чтоб людей не пугать видом моего напарника. Прибывают потихоньку из дома наши ровесники, с которыми мы много лет играли бок о бок. Там, в нашей юношеской команде, очень долго шел процесс естественного отбора, тренер нас порой в такие пекла бросал, откуда опытным игрокам не всегда с честью выбраться удается. Похоже, Виктор Анатольевич следил за нашим годом довольно пристально, раз вызвал на сборы поголовно всех самых забивающих. Ну, мы-то с Матвеем к ним не относимся, мы же все-таки защитники. Но и у нас по десять голов за сезон порой положить получалось.