Пятьдесят оттенков подчинения - стр. 19

– Что ты собираешься делать? – спросила она нервно.

– Через минуту узнаешь. Видишь ту табуретку? – Она кивнула. – Я хочу, чтобы ты облокотилась на нее. Пусть ноги остаются на полу, но грудь должна свисать вниз. Ты достаточно высокая, так что, думаю, проблем с этим не будет.

Натали начала дрожать.

– Я хочу знать, что ты собираешься со мной делать?

– Я же сказал – узнаешь через минуту. Вижу, ты не любишь выполнять приказы, не так ли?

– Нет, если мне собираются сделать больно.

– Думаю, ты их вообще не любишь исполнять, – резко заметил Саймон.

– А какая тебе разница? – с удивлением спросила Натали.

Он понял, что его замечание было непрофессиональным, и постарался поскорее загладить ошибку:

– Никакой. Просто наблюдение преподавателя.

Натали ему не поверила. Она чувствовала, что за этим скрывается что-то личное, но не могла этого доказать.

В любом случае она была заинтересована в Саймоне в той же степени, в которой и он был заинтересован в ней. Он казался бесстрастным и опасным, но в то же время она чувствовала, что если он захочет, он может быть потрясающим любовником.

– Поторапливайся! – сказала он, вырывая ее из задумчивости. – Ты должна исполнять команды намного быстрее, иначе я боюсь, что ты зазря потратила свои деньги.

Не имея возможности больше тянуть время, Натали облокотилась о высокую табуретку, чувствуя, как кровь приливает к груди, свисающей вниз. Ей хотелось поднять голову и посмотреть через плечо что там творится, но она не решалась. Она напряженно ждала, а потом почувствовала, как рука Саймона неторопливо двигается вдоль ее тела.

Кажется, он размазывал по ней какое-то масло. Это было приятно, и когда он начал тереть поясницу, массируя ямочки у основания позвоночника, она издала вздох удовольствия. Конечно, это не могло быть наказанием, иначе она была бы не против, чтобы ее так наказывали по нескольку раз на дню. Он продолжал втирать масло в ее ягодицы еще несколько минут, а затем куда-то отошел.

Когда он вернулся, тело Натали было полностью расслаблено, и она практически задремала. И вдруг без какого-либо предупреждения она почувствовала, как ее ягодицу пронзила острая боль, заставляя ее вскрикнуть от изумления.

– Больно.

– Это и должно быть больно. Тебя вообще-то наказывают, если ты помнишь. Это всего лишь латексный кнут. На тебе не останется никаких отметин или шрамов, – сказал Саймон. Впервые его голос звучал мягко, успокаивающе. – Расслабься, Натали. Если ты смиришься, ты поймешь, что от этого тоже можно получать удовольствие.

Натали ни на секунду ему не поверила. Она была в ужасе. Никогда в жизни ее никто не бил во время секса. Но прежде чем она успела что-то сказать, латексный кнут еще раз опустился на ее смазанную маслом плоть, от чего по ее телу опять начал распространяться жар. Только на этот раз боль была не такой сильной. Она немного расслабилась, и когда Саймон ударил ее в третий раз, она поняла, что он был прав. Она ощущала кожей приятное тепло, удары больше не причиняли боль, лишь небольшое раздражение, и она чувствовала, как удовольствие начинает пульсировать между ее бедрами. Она чувствовала, как ее клитор тоже возбуждается, и она начала тереться о краешек табуретки, стараясь еще больше его простимулировать.

– Это не разрешено, – сказал Саймон. Однако в его голосе не было раздражения, а скорее веселость. – Вот видишь, я был прав по поводу наказания, не так ли? – Он ударил ее еще дважды, пока вся нижняя часть ее туловища не начала невыносимо гореть. Несмотря на его запрет, она снова попыталась начать двигаться на табуретке, желая достичь столь близкого и желанного оргазма.