Пять звезд капитана Ибрагимова. Том I - стр. 19
– Идите в жопу, мартышки…
– Капитан Ибрагимов, нам надо поговорить! – требовательно произнес Джемисон.
– Говори так, я сплю…
– Хорошо! Я хочу спросить, что вы сделали, чтобы обмануть каракарцев? Не пытайтесь отшучиваться и язвить, я видел, что вам удалось и выстрелить, и, одновременно, промазать. Что это было, черт возьми?
Минуту Ибрагимов молчал, Джемисону показалось даже, что тот вновь уснул. Однако через некоторое время из-за двери донеслись звуки ерзания и зевков. Затем Ибрагимов ответил:
– Он не умеет читать мои мысли. А мысли остальных – умеет. Поэтому требовалось убедить всех наших в том, что мы стреляем прицельно. Я же сбил настройки нейтронной пушки.
– Он не может читать ваши мысли, потому что вы по-свински налакались?! Вы хотите, чтобы я в это поверил?
– Он не умеет читать мои мысли, потому что я киборг. А ты дурак. Иди на свое место и следи, чтобы экипаж выполнял свои обязанности. Мне надо поспать.
Джемисон попытался возразить в своей манере – жестко и язвительно, но реплики его остались без ответа, а через несколько секунд из каюты капитана донесся громкий храп.
Старшему помощнику ничего не оставалось, как вернуться к ранее разработанному плану по смене командования на крейсере «Мираж». Тем не менее, пока он шел в кают-компанию, где уже собрались его друзья по заговору, он сделал важный для себя вывод: Ибрагимов опаснее, чем кажется, даже несмотря на пьяный угар.
III
Корабль «Жук» походил на неровную сферу, из которой в разные стороны торчали антенны минус-связи и сенсоры. С точки зрения эргономики землян, он выглядел несуразно, но как абстрактное геометрическое тело был весьма симпатичен на вид. Однако то была привлекательность скульптурной композиции, а не серьезного космического корабля для исследования пограничных миров. Во всяком случае, на памятные календари фотографии таких кругляшей не наносят.
Ял сделал почетный круг, огибая «Жука» и дрейфующий двигатель. Очевидно, мимо пролетал осколок поглощенных туманностью миров и стукнулся о край двигателя, заставляя протонный расщепитель беспорядочно вращаться. Выглядело это живо, но и вселяло мысль о том, что – будь в следующий раз осколок больше, а его скорость выше, – игра вмиг закончится.
Ял пристыковался к кораблю без особых проблем.
Сделав глубокий вдох, собравшись с мыслями, Макаров ступил на борт корабля каракарцев. Вот и все – с точки зрения политико-юридических норм, он находился уже в другом государстве.
– Никогда не был за рубежом… – вырвалось у него.
– Это не считается, – понял его техник. – Это вроде как нейтральная территория, предоставленная для переговоров.
Они оказались в небольшом помещении со скафандрами, хозяйственным инвентарем, ящиками и шкафчиками. Шкафчики стояли открытыми, исчезло все, что могло быть использовано как оружие – лопаты, ломы, строительные пистолеты и прочий представляющий опасность скарб.
Первое, что дало о себе знать – повышенная гравитация и острый запах в воздухе. Каракарцы жили в мирах с высокой гравитацией, такую и настраивали в кораблях. Не то чтобы эта гравитация была для истиннолюдей невыносимой, но действовала гнетуще. Как только адъютант и техник перешагнули порог корабля, каждый почувствовали, как его тело и одежда обрели совсем иной вес. Странный запах в воздухе воссоздавали какие-то газы, присущие родной для каракарцев атмосфере. Те не были опасны для землянина, но чувство создавалось, будто оказался в лавке, где собраны все пряности мира, взвесь которых годами пропитывала воздух.