Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение - стр. 48
Вот Саймон Барнс, английский журналист и писатель, тогда еще и ведущий субботней колонки в The Times посвященной проблемам дикой природы. Он подчеркивает необычайность Джеральда Даррелла. «ДМД был человеком рая. Найденный рай, потерянный рай, восстановленный рай, воображаемый им рай, как мечта и надежда; осажденный рай, освобождённый рай, построенный рай, недосягаемый рай; рай, возведённый его собственными руками. Рай был его предприятием, его жизнью, его разрушителем, его спасением. Он сотворил литературный шедевр (Моя семья и другие животные»), в котором созданный рай, воскрешается в памяти с особенным и прекрасным чувством. Он построил рай, основанный на его личных верованиях, и, где зоопарк представлен таким, каким действительно должен быть. И после его смерти в 1995 г., он оставил после себя организацию, которая работает для возрождения соприкосновения рая с человечеством и со всем что живёт.
Это ее сотрудники в 1988 году закопали письмо в будущее ("капсулу времени") в парке Даррелла, написанное им. В нём говорится следующее: «Мы надеемся, что светлячки будут вашими путеводителями в ночи и бабочки в живой изгороди и лесу будут приветствовать вас. Мы надеемся, что ваши рассветы будут сопровождаться оркестром песен птиц и звук их крыльев и опаловый их цвет будут ослеплять вас. Мы надеемся, что необычайные создания будут делить мир с вами, чтобы очаровывать и обогащать ваши жизни, как когда-то они сделали это с нашими. Мы надеемся, что вы будете благодарны, что родились в этом волшебном мире».
«Миру нужен Даррелл», говорит Дэвид Аттенборо. Даррелл – это голос, пример, наследие, убеждение, дело». Он назвал его волшебником, подчеркнув роль магии Даррелла, которая повлияла на жизни очень многих людей.
Ну и прекрасно написал в своих воспоминаниях о последнем периоде его жизни: «Юный идеалист, с которым я познакомился в Буэнос-Айресе сорок лет назад, очень сильно изменился. Волосы его побелели, тонкие черты лица скрыла окладистая борода, фигура приобрела осанистость. После артрита Джерри заменили тазобедренные суставы, и он уже не мог, как прежде, гоняться за обезьянами и белками. Теперь мой друг не расставался с палочкой и, как я подозреваю, умышленно «работал» под библейского старца, получая от этой игры неслыханное удовольствие. Но самое главное осталось в Джерри неизменным: его одержимость любимым делом, потрясающее чувство юмора и вечная обеспокоенность судьбой животного мира.
В январе этого года он умер, проиграв поединок с давно мучившей его болезнью. Мемориал Джеральда Даррелла – розовые голуби и экзотические черепахи, редкие виды лягушек и лемуров. Их больше не было бы на нашей Земле, если бы не он и его работа. Дух Джерри живет в новых зоопарках и зоопарках старых – всюду, где приняли его программу консервации. Он живет в воспоминаниях целого поколения тех, кто, вволю насмеявшись, прочитал Переполненный ковчег, а потом стал ревностным сторонником его идеи. И будет жить в следующих поколениях. Мир в неоплатном долгу перед ним».
И у Боттинга я нашел его характеристику, которую считаю одной из самых коротких и удачных одновременно: «Это был гений, обладающий детской ясностью мышления, понимающий, что нужно сделать, хотя и не всегда представляющий себе, как именно». По-моему, так про него сказал один из сотрудников Фонда, некто Саймон Хикс.