Пять Земель. Возвращение дракона - стр. 25
Затаив дыхание, Ивета рассматривала отцовские работы. По ее мнению, он был настоящим гением – все его картины были превосходными. Среди них были изображения природы и чудных растений, как например цветок с кроваво-красными светившимися лепестками, рисунки необычных существ, маршировавших или прибывавших на стоянке армий, битв, и портреты. Два из них особенно нравились Ивете.
На первом был изображен мужчина в преклонном возрасте. Он сидел на деревянном стуле с высокой спинкой в окружении деревьев и был одет в длинный грубый балахон черного цвета со множеством складок, а на голову его была нахлобучена странная шляпа причудливой формы, какой девочка не видела нигде кроме как на том рисунке. Она была конусообразной, только с отсеченной верхней частью, а бока ее походили на те, какими обладали ковбойские головные уборы, но только эти края словно таяли и опускались вниз двумя треугольниками и едва не касались вершинами плеч.
Приняв расслабленную позу, незнакомец, чуть прищурив глаза и углубив рядом с ними морщины, смеялся. Левая рука его лежала на коленях поверх длинной и смольной, чуть украшенной сединой бороды, концы которой были сплетены в косички, болтавшиеся в двух ладонях от пола. Правой же рукой мужчина придерживал странное устройство. Оно было длинным и расширялось к противоположному концу от того, что держал незнакомец неподалеку от губ. Широкий конец деревянной вещи, украшенной затейливой резьбой, упирался в пол, и в нем располагалось круглое отверстие, из которого завитками клубился дым.
Вторым ее любимым рисунком был портрет молодой девушки. Прекрасной и молодой, словно цветок, только распустившийся среди зеленой травы под лучами утреннего солнца. Ивету несказанно удивляло, как можно изобразить кого-то так, чтобы даже рисунок заставлял ее затаить дыхание. Девушка эта, на вид старше четырнадцатилетней Иветы года на четыре, стояла рядом с фонтаном. На нее было надето удивительное белоснежное платье, подходившее под цвет светлых, рассыпанных по плечам волос и словно сотканное из воды, а на голове у нее красовалась изящная диадема, усыпанная поблескивавшими в свете камнями. Положив руку на борт белокаменного фонтана, девушка, легонько улыбаясь и сверкая влюбленными прозрачно-голубыми глазами, стояла под ночным небом на фоне двух интересных деревьев. Они изгибались и сплетались кронами друг с другом, превращаясь во что-то похожее на арку, а с широко раскинутых ветвей сережками свисали удивительные плоды. Они были прозрачными, будто стекло, и принимали форму капель, а посреди них, словно маленькие ядрышки, сверкали точки, похожие на звездочки.
Любуясь этой красавицей, Ивета на некоторое время позабыла все на свете – она буквально чувствовала ту необыкновенную силу, что исходила от той, изображенной рукой отца особы. Позже она, лежа в кровати и отходя ко сну, задумается над тем, чтобы попробовать уговорить отца отправить его работы куда-нибудь на рассмотрение, но потом передумает, уверившись в том, что он никогда не согласится. Если папа не показывал их дочери, то о демонстрации работ сторонним лицам можно было даже не заикаться.
Так бы она и стояла, зачарованная красотой принцессы Самэльнил (ее имя это то немногое, что помнила Ивета из сказок Артура), и точно была бы поймана отцом, если бы ее не отвлек Принц. Громко замяукав, он просунул голову дверной проем.