Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945 - стр. 28
Гиммлер снял с полки знаменитый травник Иеронимуса Бока в немецком переводе Мельхиора Себизия, изданный в 1554 году и переплетенный в тончайшую свиную кожу. Раскрыл книгу и стал показывать мне красивые гравюры. Он подробно изучил эту книгу, делая подчеркивания и примечания. Мне стало ясно, что он хорошо знает свою тему. В завершение он прочел мне лекцию о силе некоторых трав, особенно золототысячника и популярной мяты, настойку которой пил сам. Он говорил о чудесной целебной силе плюща и о том, как высоко ценится в Баварии можжевельник.
Большая часть того, что говорил Гиммлер, разумеется, было преувеличением. Тем не менее для дилетанта он обладал поразительными познаниями в этой области.
IV
Гражданская служба и почести
Фриденау, Берлин
23 августа 1940 года
Когда сегодня утром я собирался приступить к лечению Гиммлера, в дверь вошел Гейдрих с документом, который дал прочесть Гиммлеру.
– А что еще можно было ожидать от этого человека? – сказал Гиммлер. – Не волнуйтесь. Я не принимаю это близко к сердцу – в конце концов, он гражданский служащий и не может изменить себя. Я поговорю с Фриком об этом деле.
С этими словами он вернул бумагу расстроенному Гейдриху.
Но проблема не выходила из головы у Гиммлера. Он ходил взад и вперед, затем, остановившись передо мной, начал один из своих монологов. Они всегда были чрезвычайно содержательны, и мне оставалось только время от времени вставлять слово-другое, чтобы узнать его самые глубинные мысли.
– Это настоящий скандал, – сказал он. – Гейдриху на крючок попался чиновник из министерства внутренних дел, вполне благополучный с точки зрения расы и достойный доверия. Гейдрих беседовал с ним часами, ознакомил его с нашим образом мыслей и надеялся, что тот станет надежным информатором, поскольку мы должны знать, что происходит в тамошних кабинетах. Чиновник согласился, Гейдрих договорился, чтобы я его принял, – и что же? Чиновник подает своему министру изящную докладную записку обо всем случившемся, и мне остается расхлебывать последствия. Я могу не бояться Фрика – он почти не имеет доступа к фюреру, но только представьте себе, что на его месте был бы Геббельс!
Такие вещи происходят из-за того, что в расчет не берется менталитет гражданских служащих. Как такой человек может понять идеи СС? Он учитывает лишь то, что может способствовать его карьере и принести ему почести и повышение в должности. Чиновник всегда подхалим; он смиренно принимает все, что приходит к нему сверху, – а почему бы нет? – и спокойно переправляет своим подчиненным. Одновременно он сделает все, что в его силах, чтобы показать начальнику, от расположения которого зависит, какой он лояльный, честный и достойный сотрудник, какой трудолюбивый и сознательный. Он ведет себя так не потому, что ему это нравится, а ради своей карьеры. И если бы Гейдрих понимал это, он действовал бы чуть тоньше: постарался бы расположить к себе, убедив его: то, что от него просят, – это простой и удобный способ сделать карьеру. А теперь смотрите, что произойдет дальше. Этот честный служащий окажется в очередном юбилейном наградном списке фюрера. Но если бы Гейдрих только сказал этому человеку, что тот благодаря нам попадет в рейхсканцелярию или же мы организуем его назначение председателем какого-нибудь комитета, он бы стал нашим послушным орудием.