Пять дней сплошного цирка - стр. 13
Я вежливо с ней распрощалась, уверяя, что Сергей чувствует себя отлично и в деньгах не нуждается.
Следующий звонок должен был стоить мне тех самых нервных клеток, которые не восстанавливаются. Я звонила в другую, прежнюю, жизнь.
Каждый гудок заставлял замирать сердце. Раз, два, три, четыре, пять…
– Алло, – весело отозвался женский голос.
– Мила, здравствуй!
Раздавшийся вопль заставил подпрыгнуть женщину напротив, все двадцать горшков с цветами на подоконнике и оглушил мое правое ухо.
– Настя!!! Зараза!! Уродина! Наконец-то! Поганка ты съедобная! Радость моя ненаглядная! Мама твоя с ума от беспокойства сходит.
Я прикрыла трубку рукой и улыбнулась сидящей напротив женщине. Та поиграла бровями, показывая, что она и не такое слышала.
Мила продолжала перечисление эпитетов, я перебила ее:
– Мила, у меня все в порядке и очень нужен Ладочников. Не подскажешь его рабочий телефон?
– На кой ляд тебе его рабочий, если он четвертый день сидит перед телевизором, отпуск отгуливает? – Мила трещала скорострельной пулеметной очередью, только с громкостью противотанкового орудия. – Представляешь? На юга у нас денег нет, а на нашу дачу он ехать отказывается из-за моей мамы. Говорит, что впервые в жизни понял, что анекдоты про тещу не анекдоты, а суровая правда жизни. А твоя собачка Стерва скоро ощенится!
Голос подруги ранил душу воспоминаниями. Но я зажала эмоции в кулак и сделала голос строгим.
– Мила, я счастлива тебя слышать, но позови, пожалуйста, Ладочникова.
– А когда ты приедешь? У тебя депрессия прошла? А я тут с твоей мамой разговорилась, и она разрешила нам побыть с Вовочкой на вашей даче.
– Мила, я звоню с рабочего телефона, мне дали только три минуты, – сказала я еще более строгим голосом, прерывая поток Милиного словоизвержения… но не помогло.
– Насть, а помнишь, я у тебя в начале зимы спортивный костюм попросила? Так он сносился весь, можно я тебе его не отдам?
– Не отдавай. Мила, зови к телефону Ладочникова, мне срочно…
Заместительница начальника, делавшая вид, что листает журнал учета, махнула пухлой дланью.
– Да говорите сколько вам надо, не лимитировано.
Я опять прикрыла трубку рукой:
– Рекорд моей подруги составил шесть часов, и, заметьте, это был международный звонок. – Я убрала с трубки ладонь. – Мила, солнышко мое говорливое, дай мне Костю, есть возможность заработать денег.
– …И тогда моя мама твоей маме эту рассаду… Какие деньги?
– Приличные. Ты зовешь его?
Видимо, Ладочников давно бил копытом у телефона и, дождавшись секундного замешательства Милы, отвоевал трубку.
– Привет, Настена. Что случилось?
– Пока ничего особенного. Тут один человек помощи просит, деньги предлагает. – Я скосилась на почтальоншу, и она смотрела на меня с возрастающим интересом. – Помощь нужна именно твоя, профессиональная.
– У тебя телефон прослушивается, или вокруг ненужные уши есть?
– Второе. Приезжай первым же поездом, если, конечно, есть возможность.
– Считай, Настена, что я уже выехал. На всякий случай записываю адрес.
– Нет, Костя, адрес не надо, я тебя на вокзале встречу.
Распрощавшись с Костей, я положила трубку и протянула женщине еще сто рублей. Та положила их и с прищуром оглядела меня внимательнее.
– Ты где работаешь-то?
– В цирке, – со вздохом ответила я.
– Ну, не хочешь говорить, не надо.