Путин и США. Вашингтонский дневник - стр. 9

Как и многие эксперты, Гозман также любит продумывать альтернативные сценарии развития России. Он считает возможными следующие варианты: реформа сверху; стагнация; репрессии; распад России; постепенная трансформация к более плюралистическому обществу – последний сценарий, по его мнению, наименее вероятен. Он полагает, что шансы «националистической», «социалистической» трансформации достаточно высоки, поскольку Путин вряд ли найдет преемника, который сможет и управлять страной, и выступать арбитром в отношениях конкурирующих кланов.

Леонид Гозман, как и другие эксперты, считает ключевой проблемой нехватку легитимности нынешнего режима. Почти десятилетие право режима на власть базировалось на его успехах в деле наведения порядка после хаоса ельцинской эры и экономических достижениях. Но сейчас эти факторы уже почти не действуют. Путин выиграл президентские выборы 2012 года, но не смог укрепить свою легитимность, так как его выигрыш сопровождался манипуляциями против других кандидатов, которых он сам же и назначил. Как пишет Николай Петров, легитимность Путина как лидера была подорвана после массовых политических протестов в Москве, участники которых скандировали: «Россия без Путина!».

Перед лицом этого политического кризиса Кремль, боясь повтора судьбы горбачевской «перестройки», сделал выбор в пользу жестких мер удержания власти, а не в пользу компромиссов. Россия в 2013 году стоит на пороге серьезных изменений, которые произойдут в любом случае – с разрешения или без разрешения сверху. Интересы главных игроков – региональных элит, бизнеса и гражданского общества – все чаще вступают в конфликт с интересами федеральной власти, которую также раздирают внутренние конфликты. При этом в стране отсутствуют сильные институты власти и отсутствует компромисс в том, каким образом следует примирить все эти интересы и сблизить различные взгляды на будущее страны.

2013 г.

В первые годы «путинской эры» в Вашингтоне часто задавались вопросом, почему с быстрым обогащением России в результате роста мировых цен на нефть, это не привело к большей внутренней политической конкуренции, открытости и демократизации?

Дело в том, что американцы, особенно те, кто никогда не был в России, посчитали, что по мере того как государство становится богаче, а средний класс – более многочисленным, страна чуть ли не автоматически становится более демократичной. На самом деле, как считают некоторые эксперты, Путин учредил некий социальный контракт – в обмен на возможность «делать деньги» и некоторые другие свободы, к примеру, передвижения по миру, россияне отдадут Кремлю свои демократические свободы.

Другие эксперты считали, что демократизация в России не возникнет в ближайшем будущем, так как новоиспеченные «олигархи» на самом деле не были средним классом в западном понимании – гражданами, активно занимающимися частным бизнесом, знающими своими права и требующими их защиты – а скорее некой прослойкой «потребителей», которые все еще зависят от государства. Некоторые мои коллеги также отмечали, что надо брать во внимание культурный и исторический фактор, из которого якобы следует, что россияне менее симпатизируют и способны на демократию, чем на Западе.