Путилин и Петербургский Джек-потрошитель - стр. 42
Глазки скопца засверкали бешенством, но зато эта фраза имела решительный успех среди «отверженных».
– Ловко его! Молодчага! Так его, старого пса!..
Путилин швырнул на дно бочки серебряные часы.
– Не возьму! – резко взвизгнул скопец.
– А… а ежели в таком случае сумочку твою да на шарапа я пущу? Ась?
– О-го-го-го! – загрохотал подвал «Хрустального дворца».
Трясущимися от злобы руками старик схватил часы и швырнул Путилину пять рублей.
Это была огромная цифра, попросту говоря – взятка. Старый негодяй испугался угрозы переодетого сыщика и хотел его задобрить.
Когда мы выходили из страшного подвала, около дверей стоял парень в кожаной куртке. Он о чем-то тихо шептался с чернобородым золоторотцем.
– Так, стало, сегодня придешь туда?
– Приду…
– Упомни: «Расста…»
В эту секунду он заметил нас и сразу смолк. На девятый день, после довольно обширной прогулки, навестив чуть не двенадцать больных, я, усталый, сидел перед горящим камином. Мысль о моем друге Путилине неотступно преследовала меня. Я думал об этом таинственном отрезании одиннадцати голов. Все трупы вместе с полицейским врачом исследовал и я. Меня поразила одна особенность: все одиннадцать людей были обезглавлены одним способом: сначала нож втыкался острием в сонную артерию, а затем сильным и ловким движением производился дьявольский «кружный пояс», благодаря которому голова отделялась от туловища.
Утомленный этими страшными бессонными ночами и дневной практикой, я, согретый огоньком камина, задремал. Это был не сон, а так, какое-то кошмарное забытье. Рисовались голые трупы, кровь, отрезанные головы.
Громкий звонок вывел меня из состояния этого полубреда, полукошмара. Я вздрогнул и вскочил с кресла. Передо мной стоял мой лакей.
– Что такое?
– Так что, барин, какая-то компания подъехала на тройке. Важный, но хмельной купчик молодой желает вас видеть, – доложил он мне.
– Пусть войдет!
Дверь моего кабинета распахнулась. На пороге в роскошной собольей шубе, отороченной бобрами, стоял красавец – молодой купчик. Сзади него во фраке со значками вытянулись два лакея в летних пальто.
– Что вам угодно? – направился я к собольей шубе.
Лицо красавца-купчика осветилось веселой улыбкой.
– Помощь нам подать, господин доктор!
– Позвольте, господа, в чем дело? Кто из вас болен? Почему вы все трое ввалились в мой кабинет? Там есть приемная.
Какой-то леденящий ужас и страх под влиянием кошмарного забытья охватили меня.
– Не узнаешь? – подошел ко мне вплотную купчик в собольей шубе.
– Позвольте… Кто вы?.. Я вас не знаю…
– Будто бы? Неужели ты, Иван Николаевич, не знаешь, что на свете появляются материализованные духи?
Я обомлел.
– Кто такой, сударь, вы будете?
Саркастический хохот пронесся по моему кабинету.
– Я-то кто? А Ивана Дмитриевича Путилина знаешь?
– Как?!! Ты?!!
– Я. Собственной своей персоной, дружище! Довольно заниматься маскарадом. Едем. Ты, конечно, не откажешься присутствовать при том, как будут снимать «двенадцатую голову», а именно голову с туловища твоего друга?
Затем, переменив шутливый тон на серьезный, он тихо мне проговорил:
– Захвати с собой хирургический набор и все вообще, что требуется для оказания первой помощи. Я боюсь, что дело будет жаркое.
Через несколько секунд мы находились уже в тройке. Розвальни были покрыты красным бархатом.