Пути неисповедимых - стр. 76

– Вид у тебя, как у двухнедельного упыря, которого плохо закопали, – замечаю.

– На себя посмотри, – огрызнулся рыцарь, стряхивая песок со штанов. – Когда выйдем из пустыни, в нас людей не каждый узнает.

– Ну, не обобщай, – нахально сказал Леопольд, пригладив седые волосы.

Он-то благодаря тому, что бегал по пустыне животным, сохранил костюм чистым и, поскольку мог умываться без воды, сам не был похож на извалявшееся в пыли чучело. Сейчас оборотень выглядел безупречно по сравнению с нами и даже с царевичем.

– Пока лежал, я слышал, о чем вы говорили, – перевел бесполезную тему Дейк. – Значит, похитители наших лошадей в пещере в исчезающей горе?

– Лично мне это напоминает какую-то старую народную сказку, – задумчиво произношу, вслушиваясь в голоса памяти. – Правда, я не помню, что за сказка и какая из двух моих половин ее помнит.

– Сказка – не сказка, а нужно пойти и разобраться, в чем дело, – твердо сказал рыцарь. – Сидеть здесь бесполезно.

– А что с царевичем? – киваю на спящего беспробудным сном великана, которого Леопольд заботливо укрыл плащом из шкуры льва.

– А что с ним? – удивленно спросил Дейк. – Неужели он до сих пор не может проснуться?

– Не может, я пробовал его разбудить, – помотал головой Леопольд. – Мне начинает казаться, что похитители лошадей опоили его чем-то.

– Его опоили, а нас нет? Что за несправедливость!? – возмущаюсь.

– Вот именно, – согласно кивнул Дейк. – Нас бы тоже отравили, если бы было, чем. Но нет, воры использовали что-то другое.

– Кроме того, моя логика мне подсказывает, что напоить чем-то Кудеяра насильно невозможно. Он просыпается от детских криков за километр и уж точно проснулся бы от шагов в метре от себя или от того, что ему что-то льется в рот, – добавляю. – Я даже представить не могу, что и как должны были с ним сделать, чтобы он так спал.

– Может, его надо поцеловать, как спящую красавицу, тогда и проснется? – ухмыльнулся Дейк.

– И в вашем мире есть эта сказка? – удивляюсь.

– Это у вас, может, сказка, а у нас суровая реальность, – напустил на себя важный вид рыцарь и принялся объяснять. – Поцелуй первой любви или поцелуй особы королевской крови с неизменным постоянством снимает любые заклятия, проклятия и даже болезни, связанные с изменением облика или сном. К слову, во времена, когда ведьмы пользовались беззаконием и веселились, как могли, красивых девиц часто превращали в лягушек, а царевичи-королевичи ездили по миру и одаривали своим поцелуями всех встречных жаб, надеясь найти среди них вечно благодарную невесту. Эти же королевичи выводили из мертвого сна тяжело больных девушек, к слову. Хотя на самом деле совсем не важно, кто именно сменил облик или заснул от болезни, простой человек или царевич. Главное, чтобы один из целующихся был королевской крови, а другой нет.

– Хочешь сказать, в вашем мире королевский поцелуй способен вывести из комы? – округляю глаза.

– Если кома, это то, что я думаю, то да, причем такая практика очень распространена, к дворцам раз в месяц выстраивается очередь из больных, – важно кивнул рыцарь. – Так что наша проблема разрешима…

– Ну, иди и поцелуй своего ненаглядного, раз так хочется, – усмехаюсь. – Может, он и правда очухается.

– Вообще-то, такого рода заклятия признают поцелуи исключительно противоположного пола.