Пути Древних. Левиафан: Книга 5 - стр. 27
– Я слышал эту историю, – проговорил Мидас, решив поддержать капитана, наплевав на всякую секретность. Знаменосец конунга Эйрика действительно мог знать о тех событиях, а вот притенский друид – нет. – Вы тогда за двое суток дошли до Эстерсунда, хотя хирд на марше мог покрыть то расстояние не менее, чем за четыре-пять дней.
Акке не обратил внимания на замечание Мидаса, лишь коротко кивнул, не отрывая взгляда от далекого прошлого, которое останется с ним до последнего вздоха.
– Я знаю, что это неправильно, но до сих пор не могу перестать задавать себе один вопрос, – капитан кнорра прикрыл единственный глаз и обхватил голову руками. Затем резко выпрямился, его жесткие морщинистые ладони цвета слоновой кости непроизвольно сжались в кулаки. Он ударил ими о борт корабля и с вызовом посмотрел в низкое серое небо. – Где были мои боги? Где они были, когда мою жену и дочерей насиловали? Где они были, когда мою жену и дочерей убили, а потом снова насиловали? Где?
Он не кричал и не было в его голосе неудержимой ярости, которой там следовало быть. Боль прошлого давно прижилась в сердце старого капитана, но память, память раз за разом наводняла его душу темными образами, которыми нужно было с кем-то поделиться. Он годами копил эту тьму в себе и вот, встретил двух странников, которых никогда больше не увидит. Он столкнулся с ними по воле судьбы, и почуял в их душах что-то знакомое, будто увидел за их спинами секреты, могущие изменить все.
И он открылся им. Потому что порой проще рассказать все незнакомцу, чем самому близкому человеку. Особенно когда самых близких людей уже нет в живых. Когда их отобрали без надежды на возвращение.
– Я думаю, твои боги были там же, где и всегда, – ответил Карн, хотя едва ли Акке требовались какие-то ответы. Но его слова прозвучали и в них было чуть больше жестокости, чем он хотел. – Они были где-то далеко. Слишком далеко от смертных и их проблем.
Мидас бросил на Карна короткий взгляд и ощутил незнакомое чувство. Укол вины? Или это крома, выторгованная у команды за пару медных колец, дает о себе знать?
– А каково это им? Умирать? Богам, я имею ввиду, – продолжал Акке, уже далеко не в полной мере контролируя свои речи. Карн понимал его и не пытался остановить. Пусть лучше сейчас, с ними.
Настала очередь Мидаса едва слышно вздыхать и окунаться своим медовым взором в прошлое, о котором хотелось забыть навсегда.
– Думаю, плохо. Хуже, чем смертным, – глухо уронил он. Карн повернул голову в сторону древнего бога. Внезапный порыв Акке что-то затронул в душе фригийского царя. Парень уловил изменения в его божественной ауре, но не смог их прочесть.
– Почему же? – удивился капитан и посмотрел на Мидаса. Его бледно-синий глаз стал прозрачным и чистым, в нем не отражалось ни единой эмоции.
– Потому что для смертных гибель – лишь начало, а для богов… для богов это конец, – в этих словах прозвучала беспредельная тоска, замешанная на тысячелетней усталости. У Карна заломило сердце.
– А они не возвращаются? – Акке не переставал смотреть на Мидаса, он заглядывал ему в лицо со смесью интереса и благоговения, будто понимал – кто на самом деле стоит перед ним. – Я слышал легенды о том, как Всеотец воплощался в телах смертных. Но это другое, я говорю не о…
– Я понимаю, о чем ты говоришь, – мягко перебил Мидас. – Они могут вернуться, но почти никогда этого не делают. Потому что… потому что это как начать все сначала. Прожить тысячу жизней и вмиг забыть обо всем, что узнал, оставшись наедине с болью и пустотой. Без всякой надежды.