Пути-дороги. С чистого листа - стр. 27
- Яволк, - улыбнулась я парню во все тридцать два зуба, - спасибо, что спас меня. Я была так напугана. Не представляю, что бы со мной было, если бы не ты...
- Пожалуйста, - буркнул он, отворачиваясь, но не тут-то было. Мне слишком сильно нужна была бочка.
- Ты такой сильный, - продолжила я беззастенчиво льстить, - с тобой любая девушка будет, как за каменной стеной.
Яволк промолчал, только запыхтел сильнее. Кажется, кто-то очень не любит, когда ему говорят комплименты. Мне стало весело.
- Повезет же кому-то, - вздохнула я, показывая, как завидую этой «кто-то», - будет жить под твоей защитой, к неге и заботе...
А он начал закипать. Вскочил с телеги, отобрал у меня корзинку с пчелами. Но от меня не легко избавиться.
- А какой ты красивый, Яволк, - я откровенно дразнила парня. Не знаю, почему он так реагирует, но это же забавно, - плечи в дери не пролазят, кудри русые до плеч, глаза синие, руки мощные, ноги крепкие...
Бедолага бледнел и краснел попеременно. Не от стыда, конечно, а от злости.
- Идет Яволк — земля от его шагов сотрясается, солнце и небо красотой его любуются, мужики самой темной завистью завидуют, девки штабелями к ногам падают, а бабки мечтают года свои скинуть, да к ним присоединиться...
- Хватит! - зарычал взбешенный Яволк, - вот навязалась на мою голову! Язва! Замолчи.
- Нет, - замотала я головой, - не буду молчать. Буду спасителя своего славить, пока он мне бочку не принесет. Старую. Там у вас в сарайке с хламом всяким лежит.
- Что? - от удивления он остановился, тряхнув корзинку. Пчелы недовольно зажужжали, кружа вокруг нас.
- Да она дырявая уже. Вам без надобности. А я улей из нее сделаю. Для пчел.
- Бочку?!
- И умный! - восхищенно зажмурилась я, - сообразительный, с полуслова все понимает.
Яволк рыкнул что-то невразумительное.
- Так как? - как ни в чем не бывало спросила я, - принесешь бочку?
- У меня борть есть, - ответил он. Раскусив мою хитрость, он успокоился и больше не шел пятнами, - борть принесу, если ты перестанешь ко мне цепляться.
Пчел здесь, оказывается, дома тоже не держали. В лесу устанавливали колоды-борти прямо на деревьях и ждали, когда пчелы их заселят. А потом через пару лет разоряли гнездо, забирая мед.
Эти новости меня порадовали. Значит цена на мед гораздо выше, чем я думаю. Бортничество нерационально, хотя бы потому, что каждая пчелиная семья дает только один сбор, через два года, и умирает. А если делать нормальные ульи, то можно будет брать понемногу каждый год в течении очень долгого времени.
У Яволка были в лесу свои борти, и как раз сейчас одна оставалась свободной. Но я подумала и решила, что пусть лучше будет бочка. Борть — это слишком дорого, по деревне болтать начнут, чем я ее заработала. А мне здесь жить еще... и хотя лично мне плевать, что про меня думают деревенские, но я из своего темного прошлого помню, что репутация в деревне не та ценность, от которой стоит отмахиваться.
Мы договорились, что Яволк принес мне бочку и поможет сделать из нее улей.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я его, когда мы приехали, - и прости, что подшучиваю. Просто я...
- Просто ты язва, - перебил меня Яволк. Он выгрузил на скамеечку мои корзинки, удочку с двумя несчастными рыбками и свою большую корзину, которая все это время была в телеге, повязанная сверху большим платком. - Это кролики. Четыре самки и самец... А это, - он вытащил откуда-то из-под соломы, лежащей кучкой на телеги убитого кролика, - вам на обед.