Путевые записки эстет-энтомолога - стр. 4

Он протянул мне коробки. Кажется, официально-корректный тон, которым я вёл разговор, специально пересыпая его научными терминами, и холодное неприятие панибратства заставили консула перейти на «вы».

Под прозрачными крышками к чёрному бархату, устилавшему дно коробок, были приколоты булавками пиренские насекомые. Коробку с жуками я просмотрел мельком и сразу же отложил, а вот коробки с бабочками изучил более внимательно. О ловле мотыльков и их мумификации Ниобе имел смутное, если не сказать варварское, представление. Фактически, ни одного неповреждённого экземпляра в коллекции не было. То крыло сломано, то пигментные пятна смазаны пальцами; не говоря уже о продавленных брюшках и нехватке у многих бабочек ног и усиков. Рядовая коллекция энтомолога-любителя, в которой не было ни одного интересного экземпляра.

– Неплохо, – похвалил я, чтобы не обидеть хозяина.

Консул расцвёл.

– Это что! – явно рисуясь, махнул рукой Ниобе и осторожно извлёк из ящика стола ещё одну коробку. – А что вы скажете об этом?

Чутьё у меня, как у охотничьей собаки. Я ещё не видел, что в коробке, а сердце встрепенулось. И, как всегда, не ошиблось. На тёмно-синем бархате был распят огромный, с крыльями, как ладони, чёрный парусник. Чешуйки на крыльях напоминали пыль древесного угля – абсолютно не отражали свет. Лишь два голубых пятна полумесяцами глаз смотрели на меня с верхушек передних крыльев скорбным взглядом.

– Парусник… – восхищённо пробормотал я. Горло у меня перехватило. Я готов был убить консула – так бездарно мумифицировать великолепный экземпляр! Лет через десять он рассыплется в прах…

– Я назвал его «скорбящая вдова», – с напыщенной гордостью произнес Ниобе. – Похоже, правда?

Я только кивнул и стал рассматривать парусника под разными углами к свету. Никакого радужного отблеска от чешуек! Впервые я видел такое. Абсолютно чёрные крылья.

– Где вы его поймали?

– В бассейне реки Нунхэн. В среднем течении. – Консул защёлкал клавишами одного из компьютеров, и на дисплей спроецировалась аэровидеосъёмка участка широкой спокойной реки, медленно несущей мутные белесые воды между голыми плоскими берегами. – Приблизительно здесь. Местное племя называет бабочку вестницей смерти.

– Это её ареал?

– Вероятно. По крайней мере, в других племенах я о ней ничего не слышал.

– Она часто встречается?

– Чрезвычайно редко. Я видел единственный раз и сразу поймал.

– Н-да… – Я с сожалением вернул коробку консулу. – Буду надеяться, что и мне повезёт. Тем более, что маршрут моей экспедиции пролегает как раз вдоль русла Нунхэн. Кстати, я попросил бы вас завтра утром забросить меня на птерокаре к её истоку. Со всем снаряжением, разумеется.

– Зачем так торопиться? – искренне расстроился Ниобе. – Успеете насмотреться на Пирену. Погостите у меня с недельку – знаете, как я соскучился по цивилизованному обществу?

Будь это на любой иной планете, или при других обстоятельствах, я сам бы напросился. Всегда нужно время для акклиматизации. Но на Пирене консул был для меня помехой. И существенной. Я бы предпочел, чтобы здесь никого из гуманоидов Галактического Союза вообще не было. Кроме аборигенов, естественно.

– Весьма сожалею, – твёрдо сказал я, – но время экспедиции расписано чуть ли не по минутам. Я должен пройти вдоль русла Нунхэн всего за полгода – сами понимаете, что для трёх тысяч километров это весьма небольшой срок. Если удастся пройти быстрее, тогда непременно воспользуюсь вашим предложением.