Путеводная нить - стр. 5

Я внимательно смотрю на сестру. Как правило, стоит мне что-нибудь предложить, она тут же убедительно доказывает, что из моего замысла ничего не выйдет. Наши с ней пикировки превратились в своеобразную игру. Я что-нибудь предлагаю, а Маргарет тут же объясняет, почему моя идея обречена на провал. Вот и сейчас мне хочется отстаивать свою точку зрения, но сестра упорно молчит.

– Значит, ты считаешь, что курс вязания носков понравится нашим клиентам? – не выдерживаю я. Раз Маргарет не возражает, значит, у нее в самом деле что-то стряслось.

Лично я полюбила вязать носки задолго до нынешней моды на них. Больше всего меня привлекает то, что они вяжутся сравнительно быстро. Закончив крупную вещь – например, шаль или свитер, – хочется для разнообразия связать что-нибудь на скорую руку: раз – и готово. Привыкнув вязать сутками, я радовалась, наблюдая, как мое творение буквально за считаные часы обретает форму. Носки почти не отнимают времени, на них уходит совсем немного пряжи. Кроме того, носки – отличный подарок. Да, я решительно настроилась на новый курс. И проводить его собираюсь по вторникам. По вторникам у нас, как правило, мало покупателей, поэтому нашим занятиям никто не помешает.

В ответ на мой вопрос Маргарет кивнула.

– По-моему, от учениц у тебя отбоя не будет, – пробормотала она.

Я пристально смотрю на сестру; на секунду мне кажется, будто в ее глазах блестят слезы. Что же все-таки случилось? Я уже говорила, Маргарет почти никогда не плачет.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – тихо спрашиваю я на всякий случай. Не хочется быть назойливой… И все же, если ей в самом деле плохо, пусть знает, что я волнуюсь за нее.

– Перестань спрашивать! – сухо отвечает она.

Я вздыхаю с облегчением. Наконец-то узнаю прежнюю Маргарет!

– Напиши, пожалуйста, объявление, – прошу я. По части художественных способностей Маргарет гораздо одареннее меня, поэтому я поручаю ей все оформительские работы.

Она снова пожимает плечами – без всякого воодушевления.

– Ладно, к обеду напишу.

– Отлично!

Я подхожу к парадной двери, отпираю ее и переворачиваю табличку с «Закрыто» на «Открыто». Уискерс, лежащий на подоконнике и нежащийся на утреннем солнышке, лениво поднимает голову. В ящике за окном цветет красная королевская герань. Мне кажется, что земля сухая, поэтому я наливаю воды в лейку и выхожу на улицу. Краем глаза я замечаю коричневый борт грузовика со знакомым логотипом, и меня, как всегда, охватывает радость. Брэд приехал!

Кое-как втиснувшись на стоянку перед соседним цветочным магазином, он спрыгивает на землю, улыбаясь во весь рот.

– Какое чудесное утро!

Такая улыбка, как у него, способна растопить даже ледяное сердце, что уж говорить о моем… Брэд улыбается от всего сердца, всем существом, и у него самые яркие голубые глаза на свете. Прямо как два голубых маячка. Мне кажется, я различаю их издалека.

– Ты привез мне пряжу? – спрашиваю я.

– Сегодня я привез только себя самого. Если у тебя есть кофе, я, пожалуй, зайду на пару минут.

– Кофе есть.

У нас с Брэдом появились свои ритуалы. Он заезжает в «Путеводную нить» два раза в неделю, иногда привозит заказ, а иногда и просто так, если появляется свободная минутка. Надолго он никогда не задерживается. Наливает себе кофе в походную кружку, улучив минутку, бегло целует меня и едет дальше, работать. Как всегда, я следом за ним захожу в подсобку и притворяюсь удивленной, когда он заключает меня в объятия. Люблю, когда он меня целует… Сегодня он поцеловал меня в лоб, потом в щеки, а потом добрался до губ, и меня словно током ударило. Вот как действует на меня его близость, о чем Брэд прекрасно знает!