Путешествие в райские кущи - стр. 3
Поскольку Вера дружила с Ариной, то после того, как большинство даже не очень успевающих одноклассников, а именно такие чаще всего и любят раздавать направо налево обидные прозвища, освоило «Сказку о царе Салтане», ее довольно безобидное прозвище Бобриха было преобразовано в Бабариху. И также неизбежно, как в случае с Ариной вспоминалась бедная старушка, припоминались другие пушкинские строки:
Продолжения обычно не следовало. Вера, в отличие от Арины, отличалась воинственностью и недюжинной силой, она и в детстве была весьма упитанным ребенком. На одноклассника обрушивались удары тем, что в данный момент оказалось под рукой – портфелем, мешком со сменной обувью, учебником. Поэтому чаще всего обидчик удирал во весь дух, так и не сообщив всему свету в лице их класса, каким образом он решил исковеркать пушкинские строфы.
– Милая подружка – это свободная интерпретация. А, склонность к пинкертонизму имеет место быть. Недаром же в эту газету поперлась! Как ее?
– «Следопыт».
– Вот-вот.
– А где мне было еще работать? Ты же прекрасно помнишь, как у меня все сложилось. Не оставаться же в Кисловодске, в районной газете, куда я после института по распределению попала. Единственное, что мне тамошнее начальство доверяло в первый год – это письма трудящихся читать и писать на них ответы. А на второй год поручили заметки о вреде алкоголя писать. Как раз горбачевская антиалкогольная компания была в разгаре. Я удивляюсь, как я тогда сама от тоски не запила! В Москву вернулась в девяносто первом – смутное время. В газетах, в журналах, да везде – народ как будто с цепи сорвался; если не поливаешь всех и вся помоями – ты не журналист! Помню, зашла как-то к приятелю, тоже журналисту. Неделю на работе не был, депрессия. Время уже двенадцать, он в постели и вставать отказывается. Я и так, и этак. А он мне говорит: «Принеси газету и прочитай мне все заголовки на первой странице. Если будет хоть один, внушающий оптимизм, встану, оденусь и пойду на работу!»
Потом Олега направили в Дакку, где мы три года и просидели. Я, конечно, писала оттуда – на радио посылала материалы, в «РИА Новости», но фриланс тогда еще не развит был. К тому же Бангладеш вообще никому не была нужна. Хорошо, хоть я не побоялась Настю в Дакке родить. А когда в девяносто пятом в Москву вернулись, мне сильно повезло. Кому я нужна была практически без опыта? А газету «Следопыт» основал серьезный журналист. Он меня еще по университету помнил.
– Я не поняла, почему он так назвал газету? – прервала ее Вера. – В советские времена в школах были кружки следопытов. Я в такой ходила. Так мы занимались тем, что собирали материалы об истории района и города.
– Если бы ты не поленилась и открыла словарь Ожегова, то увидела бы, что изначальное значение слова «следопыт» – это охотник, идущий по следу зверя.
– Ладно ехидничать.
– Я вообще не понимаю, чего я тебе все это рассказываю? Ты же прекрасно все помнишь!
– Естественно, потому и говорю: посмотри, что можно сделать. Я же не призываю тебя в детективы перековаться. Но опыт-то у тебя есть. Знаешь, откуда ноги растут. А теперь ты у нас еще и психологом заделалась!
– Издеваешься!
– Привет! А кто на женевском факультете психологии три года проучился?