Путешествие Сократа - стр. 22

– Вам предстоит стать гордостью России, ее самыми надежными защитниками, – неустанно повторял он своей молодежи. – И можете не сомневаться, вам еще предстоит сказать свое слово в истории.

Молодежь ни минуты не сомневалась в его словах.

– Воин, вернее, тот, кто достоин назваться воином, – продолжал он, – не убивает без необходимости. Наше призвание – не сеять смерть, а защищать жизнь, в том числе и свою собственную. Добро ли, победив противника в бою, самому оказаться побежденным голодом или непогодой? Тот же Наполеон был бит не только русским воинством, но еще и русской зимой. И я здесь не для того только, чтобы научить вас, как убивать в бою. Важнее научиться, как в бою выжить. Воин должен знать и уметь выживать, когда помощи ждать неоткуда, выживать и раненому, и голодному, на подножном корму. Вот только знать и уметь, мои дорогие, – не одно и то же. А кто не верит, сам это на своей шкуре проверит, и очень даже скоро.

Та лесная прогулка с дедом пробудила в Сергее неукротимую тягу к дальним странствиям. Сидя в классной комнате, он не раз ловил себя на том, что смотрит не отрывая глаз на далекие холмы за окном. И в классе, и в гимнастическом зале, в стрельбе, плавании, фехтовании, он старался быть в числе первых, но его страстью стали уроки выживания на местности. На этих занятиях кадеты сооружали замаскированные укрытия из еловых веток, учились, как подручными средствами ловить рыбу, ставить силки и охотиться на зверя. Алексей учил их отличать среди растений съедобные, лекарства матушки-природы, как он говорил, и ядовитые, а также, как избежать нежелательной встречи с такими лесными жителями, как медведь или гадюка.

– Жизнь на природе, – учил Казак, – не означает, что нужно специально подвергать себя трудностям и лишениям. Да и кому в здравом рассудке понравится спать на голой земле или подбирать корм с земли, как дикий зверь? Руки нам даны, чтобы не разбить голову о дверной косяк природы.

Однажды утром, перед одним из таких занятий, Алексей, заложив руки за спину, прохаживался перед строем и поучал своих кадетов, навостривших уши, чтоб не пропустить ни единого слова своего наставника:

– Мы, казаки, народ миролюбивый, любим порядок, но не приведи Господи, как говорится, если кто к нам полезет. Как по-вашему, почему мы до половины обнажаем шашки, когда читается Евангелие? Правильно, потому как всегда готовы встать на защиту Святой Руси и нашей православной веры.

– Легенды ходят о том, – продолжал Казак, – что нет нам равных и в верховой езде, и в кулачном бою. Умеем мы, если надо будет, и по лесу пройти с треском, по-медвежьему, и голос подать, как сова или волк, чтобы только свой распознал. Другим это кажется чудом, но никакого чуда тут нет, учитесь – и вы так сможете.

Ученики помоложе тут же принялись умолять его, чтобы он хоть разок показал им, как это делается. Но стоило Казаку раз ухнуть филином, как и весь строй расходился «ухать» на разные голоса.

– А ну хватит ржать, – прикрикнул он с нарочитым неудовольствием в голосе, – а то скачете, как жеребцы застоявшиеся.

От этих слов, как и следовало ожидать, строй просто взорвался смехом, в котором, правда, преобладали скорей петушиные нотки. Такой вольности им не позволил бы ни один из наставников, но именно за это кадеты восхищались Казаком и преклонялись перед ним. Он же, тем временем, только поднял руку – и смех мгновенно стих. Все, даже самые младшие, замерли в ожидании.