Путешествие само по себе - стр. 5
К ночи вернулась способность соображать, и я начал размышлять. Меня обокрали, но имеет ли смысл терзаться, обвинять и кому-то что-то доказывать? Нет, не имеет. Фарш обратно не прокрутишь. Этот пи… нехороший человек быстро сообразил, что имеет дело с непуганым лохом ушастым, у которого можно легко и безнаказанно из-под носа стянуть лакомый кусок. Но он вряд ли осознал и осознает глубинный смысл моих открытий. Он спёр и обыграл известные данные, основу, принцип, а я пойду дальше. Идей пруд пруди, и теперь я начну отливать их в металле. К моему удивлению, накатившее эмоциональное опустошение ночью обернулось просветлением мозгов, и к утру я точно знал, как применить мои идеи на практике.
Сам я абсолютный ноль в электронике и технике. И, если нужно что-то сломать или испортить, нужно смело звать меня, сломаю и испорчу из самых лучших побуждений. Слава богу, на этот счёт у меня имелась шикарная палочка-выручалочка, и на другой день я созвонился со своим школьным другом и уникальным мастером-электронщиком и вообще мастером на все руки Сергеем и договорился о встрече. Сначала он долго не мог понять, что я от него хочу, потом прочитал мои записи, выслушал, врубился, а определённая сумма быстро включила у него творческий резерв. Собственно говоря, с меня денег за работу он бы нипочём не взял, но что-то посчитав и прикинув на бумаге он сказал, что потребуются несколько дорогостоящих элементов, и потому, спасаясь от угрызений совести, я с лёгким сердцем выложил нужную сумму. Он недовольно поморщился, ещё что-то посчитал и обещал выполнить заказ дней через десять.
Следующее дежурство выпало на воскресенье. Погода наладилась, значительно потеплело, пробилось солнышко. Уставшая весна собиралась уступить место лету. Во дворе неотложки, издали я увидел фигуру нашего дворника. Почему-то старик всегда привлекал моё внимание, толи невероятно густой и кудрявой шевелюрой и такой же бородой, толи глубокими и внимательными глазами. Когда бы я здесь ни появлялся, от темна до темна он находился либо во дворе, либо в палисаде, что-то делал, убирал, благоустраивал. Обычно, не имея повода для разговора, я вежливо здоровался и спешил мимо, а на этот раз меня будто кто-то под руку толкнул, и я направился прямиком к старику. Он стоял посреди двора, опираясь на метлу, и спокойно глядел на меня, явно поджидая.
– Доброе утро.
– Здравствуйте, Артур Романович, – ответил дед и слегка улыбнулся.
– Вы меня знаете?
– Наслышан.
– Простите, но мне неудобно общаться, не зная, к кому обращаюсь.
– Симеон Ионович Вифсаидов, честь имею, – представился старик, выпрямился, по-белогвардейски кивнул головой и вопросительно стрельнул глазами, мол «чем могу?».
– Симеон Ионович, вот уж который день голову ломаю, почему вы трудитесь и днём и ночью и в любую погоду?
– Работа такая. Должен же кто-то порядок на земле наводить. Вот и стараюсь, а то начальство расстроится, – дед вздохнул и снова опёрся о ручку метлы.
– Судя по имени, вы не здешний.
– Да, не россиянин. Вас это смущает? – ухмыльнулся старик.
– Нисколько. Я о другом: может быть вам жить негде? Или трудности какие? Или помочь чем-то нужно?
– Благодарю, всё нормально. Просто я по-стариковски страдаю бессонницей и желанием что-то делать. А сделать хочется побольше. Я, как у вас говорят, типичный трудоголик. Что касается дома, то устроен я неплохо. А за заботу, спасибо.