Путешествие само по себе - стр. 12
Подготовка заняла пять дней. Июнь разогрел землю, укутал её буйной зеленью, и лето вступило в свои права. Москва почти опустела, переместившись на дачи, курорты и пляжи. А у меня наступил день, который поделил мою жизнь на «до» и «после».
После полуночи в работе началось обычное затишье. Я дождался часа ночи, вышел во двор и достал из машины туго набитые одеждой и снаряжением баул и рюкзак. Когда я приволок их в зал, там возле открытого люка уже сидел Симеон Ионович. Когда он зашёл и как умудрился поднять тяжеленный люк одному богу известно. Но с некоторых пор я перестал удивляться.
– Ты вот что, Артур, – вместо приветствия произнёс дед, – доспех и маскхалат пока не надевай, там, на месте успеешь. Нынче там потеплело, всего градуса два-три в минусе без ветра, не замёрзнешь. Держи пистоль. – И он протянул мне чёрную кожаную кобуру с пистолетом на чёрном широком ремне и в цвет кожаный патронташ на четыре магазина. Я отстегнул кнопку, откинул крышку и вытащил оружие. Чизет, «Чешска Зброевка 75», хороший ствол, надёжный с магазином на 15 выстрелов. Ощутив в руках тяжесть настоящего оружия, я вдруг осознал серьёзность и опасность предстоящей экспедиции и передёрнул плечами от накативших эмоций.
С полчаса я облачался и снаряжался. На ремень с кобурой и патронташем я нацепил ножны и чехол с К-генератором и запасными аккумуляторами. Потом надел этот обвес на комбинезон под куртку. Разную мелочёвку рассовал по карманам. Остальные вещи, маскхалат, броню и сухпай я переложил в рюкзак, который заметно распух. Баул с моей городской одеждой, мобильником, планшетом, бумажником и ключами остался сиротливо лежать на полу. Дед протянул мне длинную верёвку, размашисто меня перекрестил и, вздохнув, произнёс:
– Здесь ты будешь скоро, а там – сколько потребуется. Не спеши, поступай в соответствии с обстановкой разумно и решительно. И запомни, там всё будет всерьёз. Если убьют, то умрёшь и исчезнешь и там, и здесь. Холод, голод, раны и боль всё испытаешь в полной мере. Поэтому осознай сразу, что там такая же реальность, как и здесь. Такие же живые люди с их чаяниями, бедами и страстями не глупее и не умнее тебя, может быть менее циничные и изощрённые. Там их мир, мир твоих предков и пращуров, который на время станет и твоим. А, коль вернёшься, то ничему не удивляйся. Больших перемен не случится, а те, что произойдут, будут зависеть от размера и пользы твоего вмешательства.
– Эффект бабочки?
– Не совсем. Вернее совсем нет. Историю переделать невозможно, только чуть исправить в ту, или иную сторону. Однако пора. С богом, воин, – и он чуть подтолкнул меня к открытому люку.
Я осторожно спустил на верёвке рюкзак, огляделся и начал спускаться в колодец сам, держась за железные скобы. Путь вниз занял около минуты, и то потому, что, двигаясь на ощупь, я не спешил, опасаясь промахнуться ногой мимо скобы. Пока спускался, испытал лёгкий холодок и озноб, будто бы лез в холодильную камеру. И потряхивало меня вовсе не от холода или страха, а от противных ощущений опасности и злого присутствия.
Внизу я сразу ощутил необычность момента. По непонятной причине подземелье, в котором я оказался, слегка освещалось зеленоватым светом, который позволял видеть детали и ориентироваться. Глаза быстро привыкли, и фонарик не пригодился. Я стоял на сухом ровном полу квадратного в плане помещения. В противоположной стене темнели четыре двери, расположенные на равном расстоянии. Мне нужно было войти в крайнюю левую. Я подтянул рюкзак, машинально перекрестился и толкнул дощатую створку, которая легко и бесшумно открылась в подсвеченный зеленью ход. Я закинул на спину рюкзак и шагнул внутрь. Вот и всё. Теперь только вперёд.