Путешествие на восток - стр. 22
Господин Иль отлип от стены, всхлипнул и вытер слезы. Смех сошел с него как-то разом, и лицо вдруг стало совсем невеселое. Зато Джу уже представил, как он ехал по крыше, поймав преступника на крючок, и вдруг это показалось ему таким забавным, что он фыркнул и рассмеялся.
За первый день после посадки и за день, следующий за ним, Нэль не высунул нос за пределы отведенного ему бокса. Он был зол. На всех, включая себя. Он даже ничего не ел от злости. Только под вечер второго дня выпил чашечку супа. К нему заглянул семейный партнер Фая, Маленький Ли, известный тем, что постоянно сует нос в чужие дела. Ли принес Нэлю суп, а Нэль подумал, что нет больше смысла называть Маленького Ли Маленьким, поскольку Большой Ли и Средний Ли – Верхние и остались на Бенеруфе; когда они теперь соберутся вместе – неизвестно. Возможно, что никогда.
Маленький Ли и рассказал ожидаемую Нэлем новость. А именно, что второй заход межорбитального бота надолго откладывается в связи с серьезными повреждениями самого бота, а также из-за вспышки сейсмической активности на Бенеруфе, от которой пострадал ангар и подлежащая транспортировке на Та Билан техника.
– Ну и как тебе это нравится, Фай? – произнес вслух Нэль, когда дверь за Маленьким Ли задвинулась. – Да уж, конечно, ты не политик…
Никакого Фая поблизости не было. Нэль заглянул в зеркальце и скорчил гримаску, которой дразнил брата, когда был ребенком.
– А я знал, что так будет, Фай. Если б ты спросил меня об этом тогда на «Золотом Драконе», сколько б я смог тебе рассказать…
И повалился ничком на кровать. За ласковое слово Лала Нэль отдал бы сейчас жизнь. Потому что спальный бокс рассчитан на двоих. А рядом было пусто. Пусто и темно.
Глава 4
В день новолетия государь принимал поздравления. Ему желали благополучного царствования и процветания государства. В ответ поздравлявшие получали подарки: иногда драгоценные безделушки, редкие и антикварные вещицы, иногда – дворцовые или военные чины, иногда просто деньги в вышитом символами Справедливого Правления кошельке. Все подарки были со значением. По полученному в этот день из государевых рук предмету некоторые искушенные толкователи брались в точности рассказать, чего государь хочет или ждет от облагодетельствованного на новогодней церемонии вельможи и как к нему относится.
Среди приглашенных на церемонию в этот день, неожиданно для многих бывалых царедворцев, оказался старый государев то ли родственник, то ли недруг – владетель из Северной Агиллеи кир Ариксар Волк. Это было необычно.
В церемониальной зале Волк стоял особо, на всех посматривал из-под серебряной волчьей маски свысока, и никто не осмеливался заводить с ним разговор. Волк был знатен и богат, но о том, хорошо или плохо думает про него сейчас император, никто достоверно не знал. Потому Волка опасались. Не выказывали ему откровенной неприязни или презрения, но обходили стороной. А он этим, казалось, был даже доволен.
Когда назвали его имя, он спокойно вышел вперед, встал перед государем на колено, коснулся рукой сначала лба, потом своего сердца и края ступеньки под ногами императора.
Государь взял из рук Волка красный свиток с пожеланиями счастья, а в ответ передал ему другой – из травянисто-зеленой плотной бумаги, на какой пишутся именные указы. Свиток был с печатями и золотыми кистями.