Путь воина. Тренер-победитель о секретах успеха - стр. 23

Фортуна любит людей твердой воли. Моя жесткость, хотя я бы подыскал другое слово, была неоднократно вознаграждена. Свой же первый тренерский триумф, по совместительству один из самых ощутимых для себя, познал в 1990 году, когда мало того что выиграл первую союзную лигу, так еще и был признан лучшим тренером СССР. И это при живом-то Лобановском! Вот в тот период я и состоялся, окончательно поняв свое призвание. И, что важно, у меня появился повод оглянуться назад и некоторые моменты для себя заново открыть. Я отмотал пленку хронологии событий на два года и содрогнулся: а ведь всего этого могло бы не быть!

…Зимой 1989-го мой предшественник Олег Романцев покинул Осетию и уехал в Москву, в «Спартак». Команда наполовину разбежалась. Когда в феврале я откликнулся на предложение земляков и собрал народ на тренировку, чуть в обморок не упал. Передо мной стоял отряд ополченцев: 7 полевых игроков и 2 вратаря. Кто-то обут в тапочки, кто-то в кеды, формы ни у кого нет. Ну, в лучшем случае, заводская секция! Когда я пришел домой, мне плакать хотелось. Я привык в «Динамо» к другим условиям, у меня амбиции, у меня желание доказать, а тут откровенная западня. Без малейших шансов на выживание! Я ночь не спал и под утро надумал в это болото не соваться – ну не имел права нормальный человек влезать в такую авантюру и обрекать себя на бессмысленные мучения. Я даже нашел слова, которые должен был донести до руководства, чтобы никого не обидеть: у меня дети, семья в Москве, нам друг без друга будет тяжело. И вот я настроился, начистился и нагладился и уже взялся за ручку двери, дабы отправиться на столь непростой разговор, как зазвонил телефон. И один из игроков, которого я успел пригласить в Орджоникидзе еще до своего знакомства с клубом, откликнулся: Валерий Георгиевич, я согласен. К сожалению, я уже позабыл, что это был за футболист, но его звонок придал мне мужества. Потом еще дозвонилось двое ребят. Я почувствовал, что я смогу, успею сколотить коллектив, хотя времени оставалось чуть более месяца. Но прежде чем взяться за дело, я себе поставил условие: для того чтобы начать уважать себя как тренера, я должен вывести Осетию в Высшую лигу. Наметил срок – 2 года. Решил, что, если у меня не получится, покончу с футболом. Навсегда! Уйду в юриспруденцию.

Когда все для себя проговорил, собрал людей и озвучил свою позицию: скоро мы будем выступать в Вышке, потом выйдем в Кубок УЕФА и к нам еще «Бавария» приедет. Надо мной украдкой смеялись и крутили пальцами у виска, но я верил, что сдержу обещание. Единственное, «Бавария» так и не оказалась на нашем стадионе, зато вместо нее это сделали другие именитые гранды.

Спурт к международной арене начался с того, что мы с Сашей Стельмахом, местным администратором, впоследствии ставшим моим близким другом, полетели в столицу покупать трусы и майки. Из дома я забрал все свои бутсы, чтобы раздать ребятам. Хоть как-то команду приодели и приобули.

Вторым тренером я пригласил Сашу Ирхина, с которым мы близко познакомились в ВШТ. Он вроде бы согласился, но когда посмотрел на мое хозяйство, отказался – заверил, что ему нужно спокойно доучиться и получить диплом. Спустя годы он признался, надо было быть самоубийцей, чтобы влезать в такое болото. Я считаю, он испугался. Я же тогда родился заново.