Путь в Обитель Бога - стр. 81
Перекусив, мы отправились дальше и к вечеру вышли на берег Кривого ручья, где мне посчастливилось убить молодую лосиху. Сняв шкуру и забрав лучшие части туши, мы уже хотели идти, но Тотигай насторожился и предостерегающе фыркнул.
— Ничего не слышу, — одними губами прошептал Бобел, когда мы оказались в укрытии.
— Я тоже, — ответил Тотигай. — Но я их чую. Два человека и один ойду. Верхом. С ними кербер.
Ветер был от них, и чужой кербер учуять нас не мог. Они шли от фермы Лики, и мне это не нравилось.
— Может, рейнджеры Хака? — предположил Бобел.
— Среди них не было ойду… Сейчас всё узнаем.
И вот они показались из-за деревьев, но ещё раньше приникший к земле Тотигай облегчённо выдохнул и выпрямился во весь рост.
— Это сам Хак, — сказал он. — Опять они намазались этой дрянью.
Он вышел на открытое место. Всадники резко остановились, но потом продолжили путь — очень, однако, настороженно.
Мы тоже вышли, и я заметил, как Хак сразу расслабился. Подъехав ближе, он и его люди спешились. Тотигай в стороне уже оживлённо болтал со своим собратом на кряхтящем и гавкающем керберском наречии.
— Ваша мазь не очень-то помогает, — сказал я. — Помнится, этот чудак с Водяной мельницы обещал вас почти невидимками сделать?
— Чёрт бы его взял, — ответил Хак. — Мы его на целый год от оплаты освободили. И уже в который раз убеждаемся, что его зелье никуда не годится. Запах становится неразборчивым, но совсем не исчезает. Он всё обещает улучшить состав… Ну уж нет, при следующем же объезде он или заплатит за охрану, или я отрежу ему яйца. Или сам провожу к нему работорговцев.
— А вот это уже называется рэкет… Как у вас? Никого не потеряли?
— Нет, в последнее время всё тихо. И вот, даже пополнение. — Хак кивнул в сторону ойду, который с обычным для своего народа насмешливо-независимым видом стоял чуть в сторонке.
— Ты скоро соберёшь целую дивизию, — ухмыльнулся я. — Как тогда фермеры вас прокормят?
— Глупости! — возмутился Хак. — Чем нас больше, тем им безопаснее.
— Да я шучу. Вы молодцы, ребята.
Рейнджеры Хака постоянно патрулировали всю эту часть Старой территории, питаясь тем, что давали фермеры. И десяти — теперь одиннадцати — бойцов и кербера на такую площадь явно не хватало. Кого-то приходилось отряжать для сопровождения фермерских обозов, перевозивших продовольствие в Харчевню и Субайху. Минимум трое дежурили на границе с владениями Горного братства. Братские парни обычно соблюдают договоры, но люди они неспокойные, и лучше держаться с ними настороже.
Взгляд Хака упал на остатки лосиной туши.
— Не уступите? Вы, вроде, всё равно собирались уходить.
Отрицать было бессмысленно. При другом раскладе я бы сдёрнул с него за мясо хоть горсточку патронов, но теперь пусть пользуется. Не так уж хорошо им платят фермеры, а выбрать время для охоты рейнджеры могут не всегда.
И не всегда везде успевают, как ни стараются.
На ферму Лики они однажды не успели. Банда разогнала коровье стадо, осадила хозяев в доме, и всё кончилось бы совсем плохо, не окажись рядом мы с Тотигаем. Ввязавшись в драку, мы сумели продержаться до подхода рейнджеров.
Дом сгорел, отец Лики умер спустя два часа после окончания перестрелки, а её мать бандиты убили в самом начале. Лика только чудом не обгорела — её вытащил из огня Тотигай, когда она уже почти задохнулась в дыму. Тяжело ей пришлось. И просто так нелегко девушке стрелять в людей, пусть даже ты фермерская дочка со Старой территории, а люди — бандиты; но отстреливаться сидя в пылающем доме, зная, что всё кончено, когда твой отец рядом истекает кровью…