Путь в Обитель Бога - стр. 31
На этой мысли я и заснул.
6. Глава 6
Мне снился удивительный сон — чудной, но интересный. Я видел, будто бы сплю здесь, в убежище среди камней-монахов, но видел всё как-то сверху. Костёр еле тлел, а я лежал, завернувшись в одеяло. Рядом со мной словно бросили без присмотра заведённый трактор — это храпел Тотигай. Над Каменными Лбами почему-то было земное небо с земными звёздами, а не додхарское, где созвездия перекошены; но я ничуть не удивился такому несоответствию, как и издаваемым Тотигаем звукам, хотя так храпеть он позволяет себе только тогда, когда дрыхнет за несокрушимыми стенами Харчевни Имхотепа.
Моё тело лежало внизу, а душа смотрела на него сверху, пристроившись на верхушке одного из валунов. Я испугался, что тело, чего доброго, может помереть, оставшись без души, и, растянувшись тонкой струйкой, скользнул вниз, тут же проснувшись.
Приподнялся на локте, огляделся, проверил лежавшую рядом винтовку, проверил пистолет. Хотел пнуть кербера, чтобы прервать тракторную серенаду, но он лежал далековато. Пока я спал, нагретый за день мехран остыл, воздух посвежел. Одеяло сползло вбок, я поёжился и…
И ощутил на лице и руках холодные мягкие покалывания.
Шёл снег.
Снежинки падали на кожу, превращаясь в капли воды. Не какая-нибудь там крупа, которая изредка выпадает ночью в мехране, чтобы растаять к утру, — настоящие снежные хлопья, и они летели всё гуще. Последний раз я видел такой снег на Новый год ещё до Проникновения, когда мне исполнилось пять; мы тогда нарядили ёлку прямо на улице, во дворе своего дома, и в полночь мама зажгла бенгальские огни…
Я никак не мог прийти в себя от нереальности происходящего. Это было как в сказке! Вдруг сверху послышался шорох крыльев — больших мягких крыльев, и снежинки закрутились белоснежным водоворотом. На верхушку валуна, туда, где во сне сидела моя душа, опустилась крылатая девушка. Я откинул одеяло, схватился было за пистолет, да так и замер с ним в руке и с отвисшей челюстью. Всякого навидался после Проникновения, но такое…
— Ты слишком долго странствовал, Элф, — сказала девушка ласково и чуть печально. — И ты так долго спал, что Проникновению пришёл конец.
Женщин я не видел уже больше недели — с того самого дня, как вышел из Харчевни направляясь в город, — а таких вообще никогда не видел. Она была, быть может, даже красивее Лики, и уж точно красивее проституток из Харчевни. И крылья! Белые, как её кожа, как падающий сверху снег, как её волосы; не голые и перепончатые, как у додхарских зверюг, но покрытые перьями, как у птицы… или у ангела.
— Я и не знал, что на Додхаре водится такое чудо, — невольно сказал я вслух.
Девушка улыбнулась.
— Ты нас не встречал, но нас здесь много. Пойдём со мной, я покажу тебе, где я живу. Пойдём, не бойся, я люблю тебя! Я буду твоей, если захочешь, и ты забудешь все свои беды, и смерть родителей, и Проникновение, и ничто на свете не будет тебя беспокоить! Оставь своё оружие и вещи — нам ничего не понадобится…
Вот это уже слегка походило на разговор шлюх из Харчевни — они тоже уверяли, будто я обо всём забуду рядом с ними. Правда, они пели не так сладко, выражались откровеннее, и обычно им бывало что-то нужно от меня — галеты, шмотки или ещё что-нибудь; и, естественно, у них не было крыльев. А что может хотеть девушка из сказки?