Путь в Эльдорис - стр. 22
Этого я не смогу забыть никогда.
Он молчал.
«Я сделала что-то не то?..» – спросила с тревогой и запоздало подумала: – «Не слишком ли личного я так настойчиво потребовала?»
Но в ответ почувствовала его мягкую, чуть усталую улыбку.
«Тания… – прошептал наставник, и по спине пробежали мурашки. – Это было чудесно. Не знал, что так бывает».
«Правда? Ты же спец по телепатии, разве нет?»
«Возможно. Но это не телепатия. Скорее эмпатия. Причем осознанная, а в данном случае еще и взаимная».
Ну вот, и мне опять неловко. Что такое? Хорошо хоть, краснеть я вроде бы не умею, а то лицу и шее уже становится жарко.
«Ты смущаешься?» – вдруг полюбопытствовал он.
«А ты практикуешься в эмпатии?» – ухмыльнулась я.
«Пытаюсь тебя нагнать. Надо же соответствовать образу мудрого старца», – шутливо хмыкнул он.
«Ты зашел попрощаться?» – спросила я через некоторое время. На душе от собственного вопроса стало тоскливо и как-то пусто. Интересно, сейчас он это чувствует?
Наставник молчал довольно долго, потом наконец тихо ответил:
«Если все пойдет по плану, мы с тобой больше никогда не увидимся. Даже так».
Что это в голосе? Неужели тоска? С чего?
Да мне и самой весьма неприятно, словно хотят оторвать кусок чего-то живого изнутри…
Я свернулась калачиком, подобрав под себя ноги, насколько это позволяла вагонная полка, как будто пытаясь зажать все то, что было внутри, и не выпустить наружу.
Мне больно от этой мысли? Но почему? Я ведь даже не знаю его имени! Никогда не видела его. Какое мне может быть дело до того, что я НИКОГДА больше не услышу его. Это «никогда» прогремело громом. А ведь он все еще здесь, и вполне возможно, читает эти чувства во мне сейчас.
«Что со мной?» – спросила я прямо. Что мне терять?
Опять молчит. Так многозначительно молчит. А ведь я чувствую: ему есть, что сказать!
«Почему ты не отвечаешь?»
«Все сложно, Тания. И я не должен был… так близко подходить к тебе».
Захлестнула глупая обида. Он жалеет! Жалеет, что позволил мне заглянуть в себя, подпустил так близко. И я отвергла его, прогнала опять. И разразилась горячими слезами от того, как пусто стало внутри, в обиде теперь на саму себя за то, что лишила нас этих последних мгновений прощания.
Утро не принесло облегчения. Ночью мне чудилось, что вижу оранжевое свечение, но сон слишком крепко сковал меня, и до конца проснуться я не смогла. А теперь опять жалела, потому что в купе Эданора уже не было. Как и во всем поезде или где бы то ни было на Земле.
«Ладно, во всяком случае, я точно знаю, что он переместился, а еще отчетливо ощущаю, что теперь осталась абсолютна одна. И чувствую себя освобожденной. Судя по всему, наша с ним связь, изжив себя, оборвалась сама собой. Но почему же теперь меня это не радует?»
Сидеть одной в пустом купе, где все напоминало Эда, было невыносимо, и я раздумывала над тем, не пройтись ли мне по поезду. Узнать, например, имеется ли тут вагон-ресторан и что он вообще из себя представляет – никогда до него не доходила. Видно, не судьба. Потому что скучать долго мне не пришлось. Все еще продолжая сидеть на койке и пытаясь решить нелегкий вопрос о том, переодевать ли летнее платьице, купленное в отеле, раз уж я использовала его в качестве ночной рубашки, или для прогулки по поезду сойдет и его помятый вариант, я с внезапно округлившимися глазами уставилась прямо перед собой.