Путь в Артанию. Князь из другого времени - стр. 4
Через несколько минут весь табор переместился в другой вагон и наступила тишина. За столиком в отсеке повисло долгое молчание.
– Ничего я не понял. Какая-то умалишённая цыганка, – нарушил тишину сам виновник сложившейся ситуации.
– Не скажи, Ярослав, – Виктор залпом осушил стакан самогона и закусил салом. – Цыгане, конечно, ещё те пройдохи, но иногда говорят правду.
– А вы свою родословную знаете? – задала вопрос Яру разом повеселевшая старушка.
– Ну, как сказать… родителей помню, потом деда с бабушкой – о них мне тётя Нюша рассказывала, а вот дальше… скорее нет, чем да.
– Разрешите мне прикоснуться к вашей ладони? – попросила она его.
– Ещё чего! – встряла в разговор мать Виктора. – Так и до сглаза недалеко! Не слушайте вы её, Ярослав!
– Я никогда ничем подобным не занималась! – гневно воскликнула старушка. – Как вам не стыдно возводить напраслину на людей!
– Ну-ну, женщины, не ссорьтесь, – попытался примирить обеих Посваров и подал руку старушке. – Вот, пожалуйста.
Та аккуратно положила свою ладонь на кисть Ярослава и закрыла глаза.
– Сейчас, если она будет что-то нашёптывать – точно сглаз будет, – испуганно перекрестившись, сообщила мать Виктору.
Наконец старушка открыла глаза и спросила у молодого человека:
– Скажите, а вы в какого бога веруете?
– Честно? Ни в какого! Атеист я.
– Свят-свят-свят! – опять испуганно перекрестилась мать Виктора. – Вот из-за чего цыганка его испугалась! Он же нехристь, а ты его кормить собрался!
– Братишка, извини, но… – Виктор явно был разочарован неверием Яра.
– Не вопрос. Сколько я должен за кусок курицы и стопку самогона?
– Нисколько, но это всё, чем я с тобой поделюсь.
– Договорились, – Ярослав решил снизить градус напряжённости за столом и потому отошёл к боковым местам отсека. Ухватившись обеими руками за поручни и подтянувшись, он удобно разместился на своей верхней полке. Самогон подействовал на молодого человека расслабляюще, и Посваров не заметил как уснул под мерный стук колёс движущегося поезда.
Через полчаса Виктор и его мать, плотно покушав, улеглись на свои нижние места. Старушка не смогла ни с кем из них договориться об обмене, и ей пришлось коротать время, медленно перемещаясь по вагону. В какой-то момент времени, возвращаясь обратно к своему отсеку, она поравнялась с полкой Ярослава и в тот же миг вагон тряхнуло. Чувствуя, как она теряет равновесие, старушка инстинктивно схватилась руками за верхнюю полку.
– Извините, пожалуйста, – с трудом переводя дух, сказала она проснувшемуся Посварову.
– А что вы не отдыхаете?
– Мне тяжело вскарабкаться на верхнюю полку, а они, – кивнула она на Виктора с матерью – принципиально не захотели со мной поменяться.
– Давайте, я похлопочу за вас в соседнем отсеке?
– Нет-нет. Спасибо за заботу, но мне недолго ехать осталось. А не могли бы вы, молодой человек, прогуляться со мной по вагону?
– Без проблем. А скажите, почему вы взяли мою руку? И это необычное поведение цыганки… неужели я какой-то особенный?
– Не скрою, что я сама была удивлена её поведением. Обычно цыгане больше придумывают, но есть среди них… впрочем, здесь очень много посторонних ушей. Давайте пройдём в тамбур. Вы курите?
– Не курю и к спиртному достаточно равнодушен. Работа, знаете ли, обязывает.
– Тогда просто поговорим. Нечасто встретишь молодого человека, не обременённого вредными привычками. Эта эпоха поражена всеми отрицательными качествами людей, здесь более всего присутствует контраст между Добром и Злом. Проходите в тамбур, – старушка, пропустив Ярослава вперёд, закрыла за собой дверь.