Путь тарбагана - стр. 15
Дезактивирующий раствор для живых организмов был в доме в достаточном количестве. Павел нередко пользовался им, когда работал дома. Специальный реагент для животных, к коим относится и человек, требовался в низких дозах в отличие от очистки «накапливающих» вещей, одежды и некоторых бытовых предметов, которые подлежали регулярной муниципальной дезактивации.
Так, Тома относила себя к немногим хозяйкам Кытгыма, способным дезактивировать себя и собственное жилье без посторонней помощи. Кстати, добавлять в раствор мел было ее собственным изобретением. Мел оставлял на поверхностях пятна, подтверждающие проведенную дезактивацию. Если в пятнах были прорехи, значит, некто мухлевал и мыл плохо. «Дырявая» дезактивация не зачитывалась.
4
К делу. Тома встала на защищенные брезентом сапог колени и приступила к обработке. Она успела первый раз выжать тряпку, когда услышала за спиной хлопок двери и веселый женский голос:
– Павел Вла… – разглядев Тому в полутьме под столом, вошедшая закончила настороженно: – …димирович…
Голос ее упал до шепота.
– Черт, дверь забыла закрыть, – ответила Тома вместо приветствия, и все же добавила: – Привет, Марин.
Марина, следуя логике беседы, этикетом тоже не блеснула. Она молча попятилась обратно к двери и подперла ее спиной, продолжая пожирать Томин респиратор испуганными глазами. В своем отступлении она достоверно имитировала княжну Тараканову в темнице среди кругом плывущих крыс.
Тома поднялась с колен. В длинном однокомнатном бараке спрятаться с целью соблюдения приличий было решительно негде.
– Если тебя смущает мой туалет, ты смело можешь отвернуться, – пробубнила Тома в колбу респиратора. – Как назло, ни одного фигового листа под рукой.
Марина молниеносно последовала ее совету. Почти упершись носом в дверь, она забормотала:
– Я… Пожалуйста, извините… Я думала, вы в поле…
И в ужасе прикусила губу.
– А я, пожалуйста, извини, осталась дома. Павел обещал тебя подбросить до лаборатории?
Этот невинный, на первый взгляд, вопрос вверг Марину в ту степень смятения, которая даром речи не комплектовалась.
– Я…
Повисла пауза.
– Он сейчас страшно рассеян, – попыталась смягчить ситуацию Тома. Она стянула перчатки, респиратор, и торопливо одевалась, разорив один из предохранительных пакетов.
Бросая взгляды на беззащитную Маринину спину, она непритворно восхищалась. «Здесь – и такая прическа. И еще такая юбка. И туфли, о господи… в них можно ездить исключительно в машине с водителем или ходить по паркету».
– Чаю попьем? – предложила хозяйка.
Наскоро натянутое платье сидело криво и резало левую подмышку, волосы растрепались.
– Нет-нет! Мне в лабораторию… – Марина все никак не могла справиться с дверью.
Тома не стала ей помогать.
– Да не пугайся ты так. Успеешь. Я тебя подброшу. У нас Славкина тачка после вчерашнего сабантуя. А Павлу скажи, пусть следующий раз будет внимательней.
Марина обреченно вздохнула и начала разуваться.
«Боже, она сейчас порвет колготки!»
– Прекрати это сейчас же, – торопливо воскликнула Тома. – Видишь, все равно мою…
– Это запрещено, – робко ответила Марина, но разуваться перестала. – Необходима дезактивация…
– У Павла спроси, что такое эта дезактивация. Пусть он тебя тоже научит… Ладно, речь не о том.
Тома зажгла огонь под чайником, и теперь густо намыливала руки мылом с каплей реагента.