Путь к тебе - стр. 17
– Кира, а деньги за уроки танцев тебе мама дает?
Кира вся съеживается. Я даже жалеть начинаю, что спросил. Она пытается утвердительно кивнуть, но врать у нее не получается. Она неровно дышит и опускает голову так, что ее лица почти не видно за длинными волосами.
– Ты на еде экономишь?
Я чувствую, как подрагивают ее руки, на которых я все еще держу свою ладонь.
– Кира, ты же с голоду так умрешь. Наверное, ты и дома-то толком не ешь. И еще танцами умудряешься заниматься.
Она вдруг вскидывает голову.
– Я не брошу заниматься! – в ее голосе слышится металл. Танцы – это ее мечта. А за свою мечту она готова пожертвовать всем.
Я спешу ее как-то успокоить.
– Конечно, не бросишь. Раз тебе это нравится, и у тебя это замечательно получается, не надо отступать. Только нужно подумать, как сделать так, чтобы ты при этом не умерла с голоду. Ты согласна со мной?
Кира неуверенно кивает и немного успокаивается.
– Кира… – я все-таки решаюсь спросить, но при этом волнуюсь. Мне неудобно разговаривать о таких вещах с одиннадцатилетним ребенком. – Кира, мамина подруга внизу спросила у твоей мамы… когда меня увидела, что, мол… к ее дочке уже такие хахали ходят? – Кира бросает на меня быстрый, и, как мне кажется, удивленный взгляд. – Я хотел узнать… мама к тебе никого не приводила… ну, мужчин в смысле?..
– Нет. – Какой-то короткий миг Кира смотрит мне в глаза, потом отводит взгляд в сторону, явно смущаясь поднятой мной темы, но лица не прячет. Я достаточно хорошо изучил ее мимику. Она не врет. И у меня будто камень с души падает. – Извини, что я спросил. Просто… всякое бывает…
Стараюсь направить разговор в другое русло:
– Слушай, может, чтобы ты на еде не экономила, я сам за уроки танцев буду платить. – Мне очень хочется ей хоть как-то помочь. И осенившая меня идея мне самому нравиться.
– Нет! – Кира резко выдергивает свои слегка согревшиеся руки из-под моей ладони. Такого отпора я не ожидал. Но чувствую, что уговорами здесь не поможешь, денег она от меня не примет. Как же быть? А что если?..
– Кира, послушай, а давай я тебя на работу к себе найму. Сможешь на уроки заработать.
Кира смотрит на меня удивленным вопросительным взглядом. Кажется, еще не все потеряно.
– Я живу один. Дом у меня большой, а убираться я особо не успеваю. Будешь помогать, ну, скажем, раз в неделю? Например, по субботам, после танцев, устроит?
Она молчит, взгляд задумчиво блуждает по складкам одеяла, но меня радует уже то, что мое предложение не было поднято на штыки.
– Ты ведь, в субботу свободна, маме не помогаешь в столовой?
– Нет, не помогаю…
Она снова поднимает глаза, во взгляде неуверенность, смешенная с желанием сказать «да». Пожалуй, других вариантов у нее нет, если, конечно, она не планирует в скором будущем отдать концы с голоду.
– Ну, что, согласна? – мягко напираю я.
И она сдается:
– Согласна…
Вскоре я ухожу, взяв с нее обещание прийти в школу в ближайшее время, как только ссадина чуть больше заживет. Она же в свою очередь просит, запинаясь при этом и пряча глаза, никому не рассказывать, что ее мать пьет. Я обещаю. Но, выйдя из ее комнаты, еще раз пройдя по жутко запущенной, провонявшей перегаром, наполненной пьяным, матерным омерзительным гомоном квартире, кое-как выбравшись из невозможно темного грязного подъезда на убогую узкую улочку с перебитыми фонарями и благоухающую содержимым мусорных баков, чувствую, что, наверное, я дал это обещание зря…