Путь к Победе. Великая Отечественная война - стр. 11
С другой стороны, советское руководство, конечно же, понимало, что «фитиль военного пожара к европейской пороховой бочке» уже поднесен. И еще в 1939 году И. В. Сталин говорил, что если СССР примет предложение Германии о заключении пакта о ненападении, то следует исходить из того, что «они, естественно, нападут на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным». Вызванные этим «серьезные волнения и беспорядки» приведут к дестабилизации Западной Европы, но без того, чтобы Советский Союз был бы сразу же втянут в этот конфликт.
По свидетельству маршала А. М. Василевского, уже в апреле 1940 года в Генеральном штабе был в основных чертах готов план стратегического развертывания войны против Германии, коррективы в который пришлось вносить под влиянием результатов боевых действий Германии на Западе.
ВАСИЛЕВСКИЙ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ (1895–1977)
Маршал Советского Союза (1943). Дважды Герой Советского Союза, кавалер двух орденов «Победа». В годы войны в должности начальника Генерального штаба принимал деятельное участие в разработке и осуществлении практически всех крупных операций на советско-германском фронте. С февраля 1945 года командовал 3-м Белорусским фронтом, руководил штурмом Кёнигсберга. Во второй половине 1945 года – главнокомандующий советскими войсками в войне с Японией.
Со своей стороны, Гитлер уже в июле 1940 года начал перебрасывать на Восток дивизии с Запада. Разрабатывались и планы войны против СССР. При этом, как отмечает историк Б. В. Соколов, «авторы первых и последующих разработок не только не опасались активных наступательных действий Красной Армии, но даже считали их благоприятным фактором для успеха германского вторжения в Россию».
Например, 5 августа 1940 года генерал Эрих Маркс, разрабатывавший по распоряжению начальника генерального штаба сухопутных сил генерала Гальдера первый вариант плана военной кампании Германии против СССР, отмечал: «Нам было бы выгодно, чтобы русские вели наступательные действия, но они нам такой услуги не окажут». При этом генерал Маркс отмечал опасность советского вторжения в Румынию и налетов советской авиации на румынский нефтяной регион.
Понятно, что Германия маскировала сосредоточение своих войск на Востоке. Со своей стороны, советская военная разведка сознательно завышала силы Германии, чтобы оправдать наращивание собственных войск на Западе.
Одни историки уверены, что в 1941 году советское руководство не ожидало германского нападения и к обороне не готовилось. Другие, напротив, убеждены, что «в оперативно-стратегических играх января 1941 года нападение Германии и бои по его отражению излагались лишь во вводных данных, отрабатывались же только наступательные операции советских войск».
Якобы никто не планировал оборонительные операции на случай, если Германия ударит первой. И Германия якобы рассматривала войну против СССР как действия, направленные на предотвращение возможных будущих наступательных действий потенциального противника. Во всяком случае, генерал Альфред Йодль [3] на допросе 17 июня 1945 года показал следующее: «Существовало политическое мнение, что положение усложнится в том случае, если Россия первой нападет на нас. А поскольку раньше или позже, но война с нею была неизбежна, нам лучше было самим выбрать время для нападения».