Путь хирурга. Полвека в СССР - стр. 85

Но вот, наконец, мне пришло из Москвы разрешение работать хирургом. Министр Журавлев уверился, что я «принадлежу к верхам, и дал назначение в республиканскую больницу. «Хирург республиканской больницы» – это звучало хорошо. Я радостно позвонил домой, обрадованная мама обещала приехать и помочь устроиться.

Потом я, волнуясь, позвонил Ирине, той девушке, с которой познакомился в Гаграх. Главное, что мне хотелось спросить: не забыла ли она меня?

– Здравствуй, это Володя.

– Я узнала тебя. (Ага, узнала – уже хорошо.)

– Как ты?

– Учусь, хожу на лекции. А ты как?

– Я начинаю работать хирургом в республиканской больнице.

Мне хотелось сказать ей больше, но из-за плохой слышимости приходилось кричать, а в комнате для переговоров стояла группа людей и оглядывалась на меня. Когда я вышел из кабинки, один из них подошел ко мне:

– Я извиняюсь, но я слышал, что вы будете работать в республиканской больнице. Я и мои товарищи здесь – мы тоже врачи и тоже там работаем. Очень рады за вас.

Это был Марк Берман. С ним и другими из той группы я подружился потом на годы.

Телефонный переговорный пункт был местом, где можно встретить всех молодых специалистов, присланных работать в Петрозаводск. В квартирах телефонов не было, да и самих квартир у тех людей тоже не было – все снимали комнаты у частных хозяев и приходили сюда на переговоры со своими близкими в Ленинграде или Москве.

Врачи окружили меня и стали расспрашивать:

– Когда вы приехали?

– Какой институт вы окончили?

Женщины поинтересовались со смешком:

– Вы женаты?

Некоторые говорили:

– Мы о вас слышали – в министерстве слух, что вам протежирует какой-то важный начальник. Это правда? (Ага, сплетни уже разносятся!)

Приходилось отвечать всем сразу.

– Нет, никто мне не протежирует, просто мой отец – хирург, и он достал мне письмо к доктору Иссерсону.

Когда первое любопытство было удовлетворено, Марк сказал:

– Ну хватит вам мучить его вопросами. Хочу вам сказать, что больница наша старая, она переполнена больными, но врачи здесь хорошие, хирурги опытные – из школы Иссерсона. Вам будет чему у них поучиться. А вот бытовые условия здесь плохие: квартиры не дают, снимать дорого, снабжение плохое. Многим присылают продуктовые посылки из дома.

Все дружно пошли меня провожать:

– Где вы живете?

– Здесь, недалеко – в гостинице.

– В гостинице? Это, наверное, дорого?

– Не дорого, потому что я живу в общей комнате на четверых. Неудобно, но ничего другого нет. И вещей у меня нет – один чемодан с книгами. Да и тот на хранении.

– Надо срочно снимать комнату. Мы вам подыщем.

– Спасибо. Ко мне мама обещала скоро приехать, на время, чтобы помочь с устройством. Вот для нее мне надо будет получить отдельный номер, но это очень трудно.

– Мы поможем снять отдельный номер, у нас есть связь с директором гостиницы.

Я размечтался: каким будет мой первый врачебный день, что я буду делать? За день до начала работы я пришел в больницу. Главный врач, хирург Василий Александрович Баранов, высокий, белоголовый, лет пятидесяти, пробубнил глухим голосом себе в усы, что направляет меня в травматологическое отделение, и сказал, где мне выдадут халат.

– Рабочий день с 9 часов, не опаздывайте.

Я пришел раньше. Заведующая отделением была в отпуске, никто меня не встретил, и я пошел в отделение. Все палаты забиты больными, простые железные койки стояли так тесно, что между ними трудно пробраться. В коридоре вдоль стен тоже много коек с больными. Стоял удушливый больничный запах – йодоформа, карболки, гноя и пота. Не зная, что делать, с чего начинать, я взялся читать истории болезней. Проходивший мимо доктор Михаил Раудсеп, хирург, прервал меня: