Путь «Черной молнии». Книга 3 - стр. 90
За три года, в течение которых встречались Салтыкова и Морозов, между ними сложились вполне доверительные отношения и основывались они на правильном поведении обоих. Информация, переданная старшим инспектором угрозыска, не шла во вред кому-либо из преступной группировки, в которой состояла Элла. Исключение составляли люди, которые, проигнорировав ее предупреждения, попали в руки правосудия или совершили против коллектива непростительные действия в виде утаивания средств, добытых в общем деле. В отношении других конкурирующих групп, Салтыкова совершала только упреждающие действия и не более.
Она постоянно задумывалась над таким фактом: Гебанидзе, Садовников и Крутов состояли в сговоре с людьми, работающими в милиции или исправительных учреждениях. Но никому из рядовых членов группы не приходило в голову, что они «сотрудничают с ментами», так или иначе, давая им сведения или получая их взамен. И как бы это не называлось, а факт, что воры-законники подкупали работников и ставили их на финансовое «довольствие», оставался неоспоримым. Но стоило кому-то из бригады завести подобное знакомство с органами, как на него навешивали ярлык «стукача». Конечно, Салтыкова делала принципиальное различие между «изменником» и человеком, добывающим полезные сведения у работников той или иной системы.
В колониях и тюрьмах случаются подобные вещи, но за редкими случаями. Чтобы сотрудник администрации работал на заключенного, необходим сильнейший компромат и наличие умных мозгов, чтобы манипулировать завербованным работником системы. Обычно совершались меркантильные действия, что с одной, что с другой стороны. Но на свободе, считала Салтыкова, совершенно иная форма сотрудничества. Можно владеть источником информации и умело пользоваться им, и ни в коем случае не комплексовать по поводу своего участия в таком знакомстве. Криминальным лидерам доступны подобные методы, на то они и авторитеты, чтобы контролировать разные ситуации. Правда, существовали другие воры, имеющие устаревшие взгляды на воровское движение. Такие, как Павел Громов, категорически относились к изменениям в воровском кодексе чести. Но были и свои нюансы: если авторитетам оказывалась помощь в плане информационной поддержки, и будь эта помощь чистой по понятиям, никто из воров не откажется уйти от срока наказания. Именно такое случилось с Громовым, когда его подозревали в убийстве человека, а друг детства, служивший в органах милиции, доказал невиновность Павла. Опять же, сплошь взаимные выгоды – считала Салтыкова. Или, к примеру, Мераб поделился с ней информацией, что, заплатив высокому начальнику энную сумму, организовал сходку прямо в зоне и встретился с Громом. Ведь здесь не говорилось о сотрудничестве с ментами, да и сам Гром не считал это зазорным. Потому Салтыкова была уверена, что ее знакомый из угрозыска никоим образом не вбивал клин между ею и преступной группировкой, а просто помогал от чистого сердца… Или может быть, делал это по другой причине.
За годы пребывания Салтыковой в различных группах, она заработала себе авторитет. С самого начала она имела главный козырь – поручительство за нее других уголовных авторитетов. Она могла ловко манипулировать некоторыми членами группировки, имела почти на всех досье, по крайней мере, ей удавалось в нужный момент кого-нибудь выдвинуть вперед, а кого-то попридержать, применив компрометирующую информацию. Лавируя между лидерами, она умело вела политику, а в самой группе применяла тактику «кнута и пряника». Не зря на нее обращали внимание лидеры других группировок и ставили в пример ее действия.