Путь Черной молнии 3 - стр. 5
Многие люди знали Мераба по разным тюрьмам и зонам уже давно, и за все это время он ни разу не уронил свой авторитет и, потому, узнав о крутой мере, объявленной Громовым, некоторые воры предложили собраться еще раз и принять окончательное решение в отношении грузинского вора. После поддержки Василием Бриллиантом Громова для дачи «по ушам» Аркану-Садовникову, некоторые воры приняли сторону Павла, но после гибели Бриллианта, крен доверия к Громову слегка изменился и группировки, потянувшиеся к грузинским ворам, стали чаще посматривать в сторону кавказских этнических групп.
Гебанидзе, конечно же, переживал и много думал, как выйти из затруднительного положения и вдруг ему несказанно повезло, разговаривая с хорошим знакомым, он получил от него совет, обратиться к одному человеку, имеющему «лохматую руку4» в руководстве Иркутского управления ИТУ. Встретившись с офицером, Гебанидзе предложил ему немалую сумму, ведь вопрос стоял о благопристойном положении среди воров, а значит, Мерабу пришлось раскошелиться. Заключив сделку, Гебанидзе обрадовался, что в исправительной системе не перевелись люди, с которыми можно иметь дело.
Тем временем Громова уже предупредили о сходке и предложили помощь. Отбывая наказание в тюрьме закрытого типа, он преставился больным туберкулезом легких. Тюремный врач, тоже проплаченный Гебанидзе, поверхностно обследовал Громова и на своем уровне попытался поставить диагноз, но Павел помог ему, надкусив губу изнутри, закашлялся и, вытерев рот платком, сказал, что, наверное, у него разлагаются легкие. Врач назначил рентген, сдачу анализов и составил фиктивное заключение, но чтобы все выглядело естественно, изобретательный вор, имея в жизненной копилке разные выходы из ситуаций, за место себя подставил настоящего больного-туберкулезника и вскоре Громова из закрытой тюрьмы отправили по этапу в колонию, где находилась больница для заключенных.
Глава 2
Воровская сходка
Павла Громова направили под строгий надзор в хорошо охраняемый корпус в помещение камерного типа. Особо-опасных рецидивистов и заключенных, отрицающих режим содержания, содержали в соседних камерах и «лечили» одним простым способом, давали горсть таблеток, даже не проверяя, пользуются ли больные лекарствами.
Летним утром работники надзорслужбы сопроводили Громова в кабинет главного врача больницы. Кроме врача-офицера, там присутствовал еще один человек – начальник колонии. Попросив врача оставить их наедине, подполковник обратился к осужденному:
– Громов, мне прекрасно известно, что ты собой представляешь и в какой строгой изоляции должен содержаться вор в законе, но я в недоумении… Как твои родственники, ходатайствуя за тебя перед руководством ИТУ, получили разрешение на личное свидание? К тебе приехал родной брат с двумя племянниками и не один из них не вписан в твое личное дело. Ладно, по сути, это не мое дело, есть начальство, пусть оно и решает. В общем, в вашем распоряжении одни сутки. Сейчас тебя проводят в нашу комфортабельную «гостиницу» в люксовый номер, – пошутил начальник и, не заметив положительного отзыва на свою шутку, поправился, – то есть в комнату для личного свидания. Будь моя воля, я бы устроил вам свидание, но в другом месте. Я не совсем еще свихнулся и видел, что это за родственники, так что веди себя спокойно, не учиняй разбирательств, если мне доложат хотя бы о маленьком «кипише», я сразу же прекращу вашу трепетную встречу, – с сарказмом произнес подполковник и при этом ехидно ухмыльнулся.