Путь Черной молнии 3 - стр. 114
Анатолий с прищуром посмотрел на брата и спросил:
– Ты опять выдумал что-то экстраординарное? Может, поделишься с нами, ведь Сашкина жизнь в опасности.
– Мы не можем допустить ошибку, нельзя, чтобы кто-то из нас пострадал, – загадочно произнес Сергей Брагин, – нам нужно дождаться от Саши звонка и, как только это произойдет, все завертится с неимоверной силой.
– Что все, Сережа? Ты чего-то не договариваешь, – обратилась к мужу Екатерина, – неужели есть вещи, о которых мы не можем знать. Я же чувствую, ты опять что-то скрываешь от нас. Или эта тайна связано с предстоящей операцией?
– Катюша, я хорошо изучил Шаронова и неоднократно вставал на его место и мыслил его критериями: меня он видит, как бывшего инспектора УГРО, оперативника. Сережу, как бывшего армейского офицера, разведчика. Саша не в счет, я вывел его из поля зрения Шаронова. Мы воспротивились полковнику, а он знает наши темные стороны и потому пустил в ход шантаж, угрозы, провокации, чтобы вынудить нас работать на него. Я собрал на Шаронова досье, за которое он готов продаться самому дьяволу, он боится, в чьи руки оно попадет. А, правда, в чьи? Естественно, к его начальству. Шаронов прошел путь от младшего офицера до начальника оперативного отдела КГБ по линии расхищения социалистической собственности. Можно себе представить лица начальников, которые его продвигали, и смотрели сквозь пальцы на его проделки.
– Но сейчас в нашей стране перестроечное время, неужели в этих органах все насквозь пронизано коррупцией, разве не остались люди, способные разворошить это осиное гнездо, – возмутился Ирощенко.
– Сережа, КГБ состоит на службе у государства, которым правит коммунистический режим, и за всеми нами они осуществляют надзор, – ответил Сергей Брагин, – но давайте вспомним, сколько говорилось о репрессиях граждан этого государства. Что-то я не замечаю, чтобы нынешнее руководство страны выявляло виновников и наказывало их по справедливости. Хорошо, допустим, была проведена реабилитация незаконно репрессированных людей и до сих пор продолжается, но те, кто виновен в гибели сотен тысяч людей, продолжают работать в госбезопасности.
– Многих судили и приговорили к высшей мере, – заметил Анатолий.
– В числе этих многих, военные и служащие, они все «пешки» в большой игре, а крупные фигуры до сих пор недосягаемы. Сами себя правители не накажут, – истолковал Сергей Брагин.
– Выходит, гласность и открытость, а теперь уже демократические преобразования мало влияют на преступников, скрывающихся за стенами Лубянки, – сказала Екатерина, – и подобных Шароновых это не касается.
– Катюша, Шаронов проржавелая деталь в огромном, часто меняющем название механизме, который в любое время рассыплется на мелкие, ненужные части. Им отведено место на свалке истории. Но, образно говоря, важны сами мастера, которые возьмутся за восстановление этого механизма. Кто они есть на самом деле, какие мысли, планы, роятся у них в головах? Что могут дать народу коммунисты, свято верующие в идеалы октябрьского кровавого переворота? Или их последователи с комсомольскими значками на груди, куда они направят страну? На самом же деле никто из нынешнего руководства страны не хочет, чтобы власть поменялась. У меня создалось впечатление, что руководители этой страны не живые органы, а бездушные элементы смердящего трупа. Все здравомыслящие люди уже давно поставили им свой диагноз – политическая смерть, а пациенты «дома престарелых» отмахиваются от меткого заключения, и говорят: «Нет трупа, а значит, и вскрывать некого». Как видно, «внутренности» нашей правдивой истории, вскрывать они не спешат, либо эти действия приведут их к неминуемому концу. А мы, простые люди, как гнили, так и продолжаем разлагаться в этом больном организме, но некоторые органы еще живут и борются за общее состояние.