Пустыня Сапфиры - стр. 3
2
Эти слова меня так взволновали, что я поставила воспроизведение на паузу.
Кара? Это что, моё имя? Но ведь по паспорту я Карина и всегда была ей. Или не была? Наверное, меня так любили звать родители. А если это правда моё имя? В общем, я совсем запуталась. Но нужно обязательно с этим разобраться.
В животе появилось неприятное ощущение дискомфорта.
– Мне определённо нужно на кухню.
В первый раз, когда бегала открывать окно, я ни на что не обратила внимание. Но теперь мне представилась такая возможность. Во-первых, меня поразила чистота. Странно, ведь столько лет сюда не ступала нога человека. Во-вторых, меня просто ввёл в ступор холодильник с продуктами. Его внутренности сияли от свежести, а на полках чего только не было: от копченых окороков, до фруктов. И всё в довольно приличном состоянии. А ещё, я просто обалдела от шикарного кофейного автомата неизвестного производителя. Из любопытства я нажала красную кнопку, и на его корпусе замерцал невидимый до этого момента дисплей с перечнем всевозможных сортов кофе. В результате нехитрых манипуляций мне достался приз в виде дымящейся чашки ароматного напитка.
– Ого, как вкусно! – моему восхищению не было предела.
И тут мне пришла в голову мысль. Если в квартире всё чисто и работает вся техника, значит, тут кто-то бывает. Осталось только разобраться, кто. А то, что воздух был затхлый, так это от того, что забыли вовремя проветрить. С этими мыслями я вновь включила воспроизведение. Изображение отца сместилось в сторону, и появилась мама.
– Я так рада видеть тебя, Кара. Ты можешь обижаться на нас и это твое право. Отвечу на закономерный вопрос, который ты, возможно, собираешься задать. Почему именно в этот день, не так ли? Почему не в шестнадцать лет, не в восемнадцать. Мы с твоим папой долго спорили об этом, и пришли именно к такому решению.
– Мы хотели сохранить твое детство, – продолжил папа, – нам было жалко травмировать твою неокрепшую психику. Ведь то, что мы тебе расскажем, выходит за рамки обычного. Скорее всего, ты решишь, что это розыгрыш или глупая шутка. Мы это понимаем. И не требуем от тебя слепой веры в то, что мы расскажем. Нам с мамой хочется, чтобы ты сама во всём разобралась. Ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудится: поройся в вещах, в одежде, посмотри книжный шкаф, фотографии. И вообще, поживи здесь, освойся. А окончательные выводы сделаешь потом. В холодильнике полно продуктов и они все свежие. В туалете, внизу, поверни красный кран и будет вода. И не ломай голову: никто за квартирой не смотрит. Ты видишь всё точно так же, как мы оставили, когда уходили.
После этих слов я остановила видео и задумалась. Ясен пень – такого не может быть. Но зачем родителям меня разыгрывать? Они и так оставили меня в семилетнем возрасте и пропали. И после этого решили надо мной посмеяться? Такое может быть, конечно, но в такой откровенный цинизм я не верила. А если это правда? Но как? Вспомнив напутствие отца, я направилась к платяному шкафу и принялась осматривать одежду. Женских вещей было гораздо больше, чем мужских. Ну, это понятно, женщине всегда «одеть нечего». А это что? Ого! Я вытащила шикарные высокие сапоги-ботфорты, словно сошедшие со страниц фэнтезийных романов. Такие носили только женщины-воины или, как их называли, амазонки. Странно. Мама выступала в театре? А может они с папой в кино снимались? Почему же тогда я об этом никогда не слышала?