Пустой трон - стр. 21
– Ты можешь дать мне умереть с миром, – ответил я.
– Уверен, тебе отпущено еще много лет, – возразил олдермен. – В отличие от моей дорогой супруги.
То была новость. Я знал, что Этельхельм женат на бледном, худосочном создании, которое принесло ему в приданое половину Дефнаскира. Каким-то образом этой несчастной удалось произвести на свет целую череду крепких, толстеньких малышей. Чудо, что она протянула так долго.
– Мне жаль, – прошамкал я.
– Она хворает, бедняжка. Вся истончала, и конец уже близок.
Особой печали в его голосе не чувствовалось. Впрочем, я предполагал, что брак с подобной видению женой был заключен лишь ради расширения земельных владений.
– Когда я женюсь снова, то надеюсь, что ты приедешь на свадьбу! – продолжил Этельхельм.
– Если доживу, – скулил я.
– Еще как доживешь! Я буду за тебя молиться!
Ему бы и за Этельреда не мешало помолиться. Властитель Мерсии не присутствовал на церковной службе, но ждал нас, восседая на троне, установленном на помосте в западном конце большого зала. Он сидел сгорбившись, смотрел перед собой пустым взглядом, а тело его было укутано в просторный плащ из бобрового меха. Рыжие волосы поседели, хотя бо́льшая часть шевелюры пряталась под шерстяной шапочкой, скрывавшей, как я предположил, его рану. Я никогда не любил Этельреда, но ощутил жалость. Он, должно быть, уловил мой взгляд, потому как встрепенулся, поднял голову и посмотрел через зал туда, где я усаживался в задних рядах на скамью. Он пялился на меня с минуту, потом откинул голову на высокую спинку сиденья, а его рот безвольно приоткрылся.
На помост взобрался епископ Вульфхерд. Я боялся, что он разразится очередной проповедью, но вместо этого прелат постучал посохом по дощатому полу, а когда тишина установилась, ограничился кратким напутствием. Этельхельм, как я подметил, скромно сел чуть в стороне от собрания. Эрдвульф разместился у противоположной стены, а между ними ерзали на неудобных скамьях лучшие люди Мерсии. Дружинники Этельреда – единственные вооруженные люди в зале – выстроились вдоль стен. В дверь протиснулся мой сын и присел рядом.
– Мечи в безопасности, – прошептал он. – Ситрик здесь?
– Здесь.
Епископ Вульфхерд говорил так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы ничего не упустить, а наклоняться вперед было больно. Но я терпел и слушал. Лорду Этельреду доставляет удовольствие, вещал прелат, видеть Мерсию наслаждающейся в последнее время миром и покоем.
– Мы добыли землю силой своих мечей, – вещал Вульфхерд. – И милостью Господа изгнали язычников с полей, которые возделывали наши предки. Мы благодарим Бога за это!
– Аминь! – громогласно вступил Этельхельм.
– Этим мы обязаны победе, которую одержал в прошлом году господин Этельред при помощи надежных западносаксонских союзников, – продолжал епископ. Он указал на Этельхельма, и весь зал наполнился топотом ног – так мужи совета выражали свое одобрение.
«Вот ублюдок! – подумал я. – Этельред получил рану сзади, а битву выиграли мои воины, не его».
Прелат дождался тишины.
– Мы обрели земли, добрые пахотные земли, – снова заговорил Вульфхерд. – И господин Этельред с удовольствием награждает ею тех, кто в прошлом году сражался бок о бок с ним.
Тут епископ указал на стол у стены зала, где за грудой документов располагались два священника. Ничем не прикрытая взятка: поддерживай все предложения Этельреда и получишь поместье.