Пустота приходит не сразу - стр. 18
В машине стрелять не рискнул, опасно. Даже если дырки в сиденье не будет, следы крови останутся.
Герман оглядел длинный осевший сугроб под деревьями. Место, где недавно нашли труп, точно определить уже невозможно, сугроб казался ровным.
Герман дошел до калитки, заглянул внутрь парка. Изнутри вдоль забора тянулась подтаявшая лыжня.
Он вернулся к машине, проехал до ближайшего поворота, свернул к домам.
Женщину он увидел, остановившись у небольшого супермаркета. В этот супермаркет они с Кирой заходили редко, довольствовались теми магазинами, что поближе. Нужно купить хлеб, вспомнил Герман.
Верхняя соседка, зябко пряча руки в карманы куртки, разговаривала около входа с какой-то теткой. Около тетки топталась такса.
– Добрый вечер, – поздоровался Герман.
– Добрый вечер, – вяло улыбнулась ему соседка.
– Ой, Леночка! Я теперь к парку не хожу, – заунывно жаловалась дама с таксой. – Боюсь. Там мужчину убили.
Герман остановился, закурил.
– Это студент, молодой человек, – объяснила верхняя соседка. Хорошо, что он теперь знает, как ее зовут. – Он мой сосед, в моем подъезде комнату снимал.
– Ужас какой!
Соседка Леночка простилась с теткой, Герман бросил окурок в урну.
У соседки были стройная спортивная фигура, легкая походка и поразительно унылое лицо.
– Часто ходите в этот магазин? – Герман догнал ее около раздвижных дверей.
Она неопределенно пожала плечами.
– Лена, – тихо спросил Герман, наклонившись к ее уху, – откуда вы знаете, где нашли Глеба?
То ли ему показалось, то ли она действительно испуганно вздрогнула.
– У меня раньше была собака. Я многих здесь знаю. Труп в нашем парке не рядовое событие, об этом говорят. – Она вынула руки из карманов. На руках у нее были теплые пушистые перчатки, соседка сняла их и бросила в сумку. – А вы откуда узнали? От полиции?
– Да, – не стал уточнять он.
– Я в понедельник вечером там проезжала, – помолчав, вздохнула она. – Я часто там езжу, оттуда удобнее к этому магазину поворачивать. Я люблю этот магазин.
Она горестно вздохнула.
– Вы кого-нибудь там видели? – спросил Герман.
– Нет, – она покачала головой. – Не помню. То есть не видела ничего, что привлекло бы внимание. Все было как обычно, зашла в магазин, потом пошла домой.
Они мешали покупателям, стоя около магазинных тележек. Соседка взялась за тележку, отошла от Германа.
Он не стал ее догонять, купил хлеб и через пару минут доехал до дома.
Укатанный машинами асфальт на дворовой стоянке был скользким. Вылезая из машины, он чуть не поскользнулся.
Утром соседка сказала, что работает в банке.
Если допустить, что юный Глеб все-таки решился на кражу денег… Черт возьми, студент технического университета с такой задачей не справится. Для этого нужно знать тонкости. Кто-то должен был его консультировать. Лучше всего для этого подходит работник банка.
Около подъезда асфальт не скользил, но блестел, казался мокрым. Мокрым асфальт не был, мороз, хоть и легкий, ему этого не позволял.
На ступенях крыльца лежали резиновые коврики. Утром ковриков не было. Крыльцо было неудобным, скользким, жильцы долго и дружно жаловались на управляющую компанию. Герман в эффективность жалоб не верил, но наличие ковриков свидетельствовало о его неправоте.
Обычно лифта он не ждал, поднимался на свой четвертый этаж пешком, но сейчас лифт стоял на первом этаже, и он вошел в разъехавшиеся двери. Закрыться двери не успели, в подъезде появился отец Глеба. Герман придержал, не дал им закрыться.